Наследники господина Чамберса

Конечно, это ошибка. Его доставят сейчас в полицейский участок, и все объяснится. Но нет. Карета едет дальше и дальше. Копыта лошадей звонко стучат по мостовой.

Куда же везут его? И что может все это значить? Он не устраивал публичных скандалов, не рассказывал и не слушал антиправительственных анекдотов и вроде бы не писал ничего крамольного…

Ничего крамольного?.. А «Письмо о слепых»?…

Дени вдруг бросает в пот.

Да, конечно, ветер дует отсюда; и как это он раньше, слыша вопросы Рошбрюна, не понял?.. Он опять зарвался. Ему казалось, что он выражается эзоповским языком, но они, видимо, во всем разобрались. Тем более, что он там слегка задел любовницу министра… Ну и всё. Если на «Прогулку скептика» они ответили угрозой, то теперь решили привести ее в исполнение!..

Дени откидывается на спинку сиденья.

Карета продолжает свой путь.

Нет, его везут не в Бастилию. И не в Консьержери. И не в Шатле. Все эти места остались позади. Но куда же, куда, черт возьми, они тащат его?..

Лица агентов непроницаемы.

Мостовая давно кончилась, и теперь копыта хлюпают по грязи Значит, выехали за город!..

Наконец экипаж останавливается, и Дидро предлагают выйти. Он оглядывается по сторонам. Узнает высокий замок с девятью квадратными башнями.

Так и есть. Это Венсенн, одна из самых зловещих тюрем Франции, место заключения особо важных государственных преступников.

Интуиция не обманула Дидро.

Поводом к его аресту стало «Письмо о слепых».

Правда, у начальника парижской полиции господина Беррие и без того доставало материалов о «богохульнике»: ящики его стола были полны доносами на Дидро. Но этот последний памфлет переполнил чашу терпения. Начальник полиции получил выговор от самого господина министра. Выговор за то, что слишком долго церемонился с этим литератором-пасквилянтом, врагом бога и государства. И тогда Беррие подписал давно уже заготовленный ордер…

«Письмо о слепых в назидание зрячим», вышедшее из печати в начале 1749 года, действительно должно было насторожить власти. Здесь Дени рассказал о жизни англичанина Саундерсона. Человек этот, будучи слепым от рождения, сумел изучить различные науки и даже стал профессором. Он преподав вал оптику, объясняя своим слушателям явления света, которого сам никогда не видел, и механизм зрения, которого сам был лишен. История жизни Саундерсона, утверждал Дидро, это история чуда, не являющегося чудом, поскольку совершили его человеческий ум, упорство, мужество, трудолюбие без содействия каких-либо «высших» сил. Напротив, все достигнутое слепцом — вызов богу, если бы бог существовал. Но оно же и доказывает, что никакого бога нет, ибо. разве могло бы доброе и разумное божество так обездолить трудолюбивого и талантливого человека?.. Противопоставляя Саундерсона, «зрячего слепца», «слепым зрячим», то есть идеалистам, автор вкладывает в его уста свои собственные слова и мысли. «Идея бога, — говорит Саундерсон, — всего лишь иллюзорное отвлечение от материи и ее движения… Разве похож наш изменчивый мир на тот незыблемый порядок, который якобы был некогда заведен господом богом и строго охранялся церковью?.. Разве не ясно, что сама сущность развития глубоко чужда религиозной догме?..»

Так, не оставляя в системе мироздания места для божества и объясняя развитие исключительно за счет движения материи, Дидро идет теперь много дальше, нежели в «Философских мыслях» или * «Прогулке скептика». Здесь он впервые выступает как сложившийся материалист и атеист.

Нет ничего удивительного, что «слепые зрячие» не могли простить ему подобных мыслей и выводов. И один из соратников Дени, философ Ламетри, имел все основания заметить:

— Дидро было достаточно одного слепого, чтобы просветить вселенную, а самому отправиться в Венсенн!..

Крохотная камера в башне Карла V — три шага длины, два ширины. Стены покрыты селитрой. Квадратное окошечко забрано толстенной решеткой. Тишина, как в могиле.

Едва лишь дверь за тюремщиком закрылась, Дени упал на нары почти без чувств.

Все рушилось, все пропало.

Прощай, свобода!

Прощай, «Энциклопедия»!

Он вспоминает рассказы о Железной маске, о десятках других арестованных, которые так никогда и не увидели света. Неужели и его ждет та же участь?..

Нет, лучше смерть.

" Но Дидро не был бы Дидро, если бы слишком долго предавался отчаянию.

Вот он вскакивает» с нар, и лицо его озарено мыслью.

Писать! Только писать — этим он убьет время и ускорит свой выход на свободу! В этом спасение!..

Писать… Но чем и на чем? Ведь здесь ему не дают ни бумаги, ни чернил, не говоря уже о книгах. «Не положено!» — отвечает тюремщик на все его требования и просьбы.

Дени еще раз проверяет содержимое своих карманов.

О счастье! Он совершенно случайно захватил с собой из дому томик Мильтона «Потерянный рай»! Итак, чтиво уже есть. Можно не только читать, можно выучить наизусть. Можно даже и писать! В подарочном издании Мильтона много чистых листов, не говоря уже о полях, очень широких. И даже есть перо — Дени обнаружил в верхнем кармане старую зубочистку… Вот только бы достать чернил.

, Днем, к обеду, тюремщик подает стакан вина. :