Наследники господина Чамберса

Ба! Да вот же она, основа для чернил!

Дени не без труда соскабливает с оконной решетки немного свинца и смешивает его с вином; жидкость становится достаточно темной. Он делает пробу и радуется своей находчивости.

Но нельзя быть эгоистом. Нужно подумать и о людях. Ведь когда-нибудь в этой камере будет сидеть другой несчастный, одолеваемый теми же мыслями, так надо ему помочь, подсказать!..

И Дени, взобравшись на нары, тщательно выписывает на стене секрет изготовления придуманных им чернил…

Протомив арестованного несколько дней в неизвестности и доведя его до нужного градуса отчаяния, теперь можно и допросить, думает господйн Беррие, весьма опытный в подобных делах. И вот 31 июля он лично учиняет допрос Дени в большом зале Венсеннского замка.

Господин Беррие сидит за столом, покрытым лиловым сукном с золотыми лилиями. На лице у него торжественное выражение. Два секретаря готовы строчить протокол.

Вводят арестованного.

Господин Беррие неприятно удивлен: он не видит, чтобы вольнодумец был в отчаянии, — лицо его румяно, а глаза искрятся весельем.

«Ну погоди, — думает начальник полиции, — я быстро собью с тебя спесь». После обычных формальных вопросов, устремив взор на обвиняемого и показывая один из экземпляров «Письма о слепых», Беррие спрашивает:

— Вам знакома эта брошюра?

Что ответит на это вольнодумец? Ведь брошюра взята с его письменного стола и он не может этого не знать!

— Нет, не знакома, — спокойно отвечает Дидро.

— Она случайно написана не вами? — язвит Беррие.

— Нет, не мной, — так же спокойно отвечает Дидро, зная, что на титульном листе «Письма» нет имени автора.

— А кто для вас отпечатал это произведение? — словно не расслышав, продолжает Беррие.

— Не имею ни малейшего понятия о том, кто его отпечатал, ибо ничего не знаю об этом произведении.

— Так… А может, вы отдавали кому-нибудь рукопись «Письма о слепых» до ее опубликования?

— Я никогда не видел этой рукописи, а потому не мог ее никому отдавать.

— Но, может быть, вы знаете имя автора?

— Нет, не знаю.

Наступила заминка. Допрос неожиданно зашел в тупик. Начальник полиции поражен. Такого он не ждал. Ему приходилось допрашивать многих, они вертелись угрями, но он постепенно припирал их к стенке — уйти от него было невозможно. Но этот… Что он, прикидывается дураком или действительно сумасшедший? Он, точно младенец, отрицает очевидные вещи и думает, будто ему это сойдет… Ну ладно, попробуем с другой стороны.

— Не вы ли автор произведения появившегося несколько лет назад под заглавием «Философские мысли»? — невинно спрашивает Беррие.

«Не поймаешь! — думает Дени. — Слава богу, «Мысли» изданы анонимно!»

— Нет, не я, — учтиво отвечает он.

— Значит, не вы… А имелось ли у вас это произведение?

— Нет, я не видел его.

— А рукопись, с которой оно было напечатано?

— Я на знаю никакой рукописи.

— А не давали ли вы это произведение или рукопись его другцде лицам?

— Не давал, поскольку никогда не видел ни рукописи, ни отпечатанного произведения.

— Не знаете ли вы автора «Философских мыслей»?

— Не знаю.

«Снова ушел, — констатирует про себя Беррие. — Хитер, каналья! Ну хорошо же. Сейчас мы бросим ему такую приманку, что он проглотит и подавится, подавится наверняка. А тогда возьмем его за жабры».

— Не вы ли автор произведения «Прогулка скептика»? — * вкрадчиво спрашивает он и думает: «Сейчас ты снова отопрешься, и я прижму тебя, ибо рукопись эта в моих руках»*

Но это понимает и Дидро, и потому он говорит;

— Да, я автор этого сочинения!

Беррие едва сдерживает охватившую его ярость.

— А где же рукопись этого произведения? Не могли бы вы предъявить ее нам?

— Никак не могу, поскольку ваши молодчики давно уже отобрали ее у меня.

Больше Беррие не выдерживает. Он стучит кулаком по столу с такой силой, что секретари подскакивают на местах,

— Прекратите писать! — кричит он им, а затем с пеной у рта набрасывается на Дидро: — Вы отрицаете очевидные вещи! Вы стремитесь обмануть правосудие! Да знаете ли вы, несчастный, что грозит вам за это?

Поскольку допрашиваемый молчит, он продолжает с нарастающей злобой:

— Вы прикидываетесь сумасшедшим, но это вас не спасет! Вас освидетельствуют врачи! Я сгрою вас в тюрьме!..

— Кто здесь прикидывается сумасшедшим, я не знаю, — тихо говорит Дидро, — по поверьте, мне нечего ответить,

— Вон! — хрипит Беррие. — Уберите же его отсюда!..

И когда Дени уводят, он делает дрожащей рукой пометку на полях протокола: «Чрезвычайно опасный преступник».

«Чрезвычайно опасный преступник» сидит на нарах и пишет. Он уже забыл, где находится, — до этого ли ему сейчас? Он занят важным делом: составляет «Проспект «Энциклопедии», в котором читатель найдет разъяснение о характере и задачах труда. Ему бы, конечно, не помешали многочисленные заметки, хранящиеся в папках его кабинета да и несколько книг в придачу, но что об этом думать?.. Ничего, обойдется и так.

Дидро пишет: «Труд, публикуемый нами, уже не является делом будущего»…

Эх, хорошо сказано… Но будет ли он, этот труд?.. Будет. Обязательно будет.

Дидро продолжает: