Наследники империи

Гишер снова уронил голову на грудь. Закусив губу, Коринта опять вцепилась в кольчугу мертвого воина. Кольца кольчуги врезались в пальцы, но труп лишь чуть-чуть сдвинулся в сторону. Обессиленно выдохнув, Коринта опустила плечи.

– Подвинься, убогая, – услышала она над ухом знакомый сварливый голос.

Гишер подхватил мертвое тело под плечо и откатил его в сторону. Затем вдвоем с девушкой они освободили и ноги раненного воина.

– Он еще жив? – настороженно спросила Коринта.

– Живой, – хмуро ответил Гишер, нащупав пульс на шее воина. – Бок рассечен, много крови потерял. Видишь рану?

– Он не арамеец, – заметила Коринта. – И у меня такое чувство, что я уже видела его где-то.

– Ногарец. Я знаю этого парня, он служил моему царю.

Заметив, как изменился взгляд девушки, Гишер поинтересовался:

– Добьешь?

– С ума сошел?! – возмутилась Коринта. – Давай перевяжем его.

Развязав ремешки доспехов, они сняли с ногарца пластинчатую броню. Коринта разорвала его окровавленную рубашку, обнажив рану, и принялась неумело накладывать повязку из тех же лоскутов.

– Кто так делает-то? – тут же осудил ее Гишер. – Дай сюда. Подержи его.

Он усадил ногарца и, пока Коринта поддерживала его в таком положениии, сноровисто перевязал рану.

– Это остановит кровотечение, но рану лучше промыть и зашить, – сказал Гишер, закончив. – Позови ваших дромидов, пусть его заберут.

– Откуда ты знаешь, как лечить? – поинтересовалась Коринта.

– Служители Тота знают многое не только о смерти.

Мрачно вздохнув, хишимерец добавил:

– Даже отвергнутые служители.

– Ты все еще готов служить своему богу? – спросила девушка. – Вернешься к нему? Даже после того, как он отверг тебя?

– Не лезь не в свое дело, – Гишер раздраженно скрипнул зубами. – Зови дромидов.

* * *

Все пространство вокруг постоялого двора превратилось в один сплошной лазарет, сюда сносили тяжелых раненых со всех сторон. Бойцы с менее тяжелыми ранениями приходили сами. В воздухе повис стойкий запах крови и лекарственных снадобий, отовсюду слышались стоны и хрипы. Жрецы-дромиды и их добровольные помощники наскоро оказывали помощь всем нуждающимся.

Двое крепких парней опустили на землю скрещенные копья, послужившие носилками раненному ногарцу. Коринта присела рядом и коснулась руки воина.

– Здесь тебе помогут, и ты не умрешь, – заверила его девушка.

– Слабое утешение, – процедил ногарец сквозь зубы.

– Неужели ты ищешь смерти? – удивилась Коринта.

Ногарец скрипнул зубами и отвел взгляд.

– Я узнала тебя, – сказала девушка. – Прошлой осенью ты не выдал меня хишимерцам. Ты ведь заметил меня, когда я пряталась на дереве. Тогда ты не дал погибнуть мне, сейчас я не позволю умереть тебе. Как твое имя?

Сопровождавший их Гишер ухмыльнулся:

– Это капитан Кетаннос, он уже второй раз проиграл битву против Арамеи. Не смог уберечь свою Ногару, и все пытается хоть как-то потешить самолюбие в боях с арамейцами.

Совсем недавно производивший впечатление человека полностью отчаявшегося и опустошенного, бывший жрец, похоже, в очередной раз очень скоро примирился со своим положением, и к нему вновь вернулись обычная беспечная хамоватость и цинизм.

– Ты удивительно бессердечный человек, – сердито заметила девушка. – Хуже Тангендерга. Кстати, надо бы разыскать его.

– Посмотри туда.

Коринта перевела взгляд в указанном направлении. Поодаль от них стояла Иррея. Теребя рукоять кинжала и покусывая губу, она неотрывно смотрела куда-то за угол конюшни. Молодая княжна замерла в напряжении, словно ожидая чего-то, одновременно надеясь и опасаясь.

– И что? – не поняла Коринта.

– Твой бродяга где-то там, – пояснил Гишер и хохотнул: – Она на него смотрит. Она тоже втрескалась в бродягу, я давно заметил. И что вы только все находите в этом парне?

Коринта сердито насупилась. Слова хамоватого хишимерца вновь задели ее за живое – несмотря на кажущуюся простоватость, отвергнутый жрец Тота всегда умел надавить на больную мозоль и делал это мастерски.

– Присмотри за ним, – указала девушка на раненного ногарца.

– Я не сиделка, – огрызнулся Гишер. – Ладно, ступай к своему дружку. И раздобудь что-нибудь пожрать. Эй, ты! – окликнул он молодого дромида. – Этому парню надо шкуру зашить, помоги мне.

Петляя между раненными, лежавшими на земле, Коринта направилась за угол конюшни. Не удержавшись, она пару раз бросила косые взгляды в сторону Ирреи. Сейчас восхищение бесстрашной молодой воительницей уступило в душе место чувству, очень похожему на ревность. Чувство это самой Коринте казалось нелепым, отчего она мрачнела еще больше.

Тангендерг и в самом деле оказался за конюшней. Вооруженный колуном, он размашистыми ударами разбивал сучковатые чурки. При этом колун он держал лишь правой рукой, левой же держался за собственные ребра.

– Где Гишера оставила? – спросил каданг, не оглядываясь.

– Он там, – махнула рукой Коринта.

Ее уже перестало удивлять звериное чутье спутника, способного определять, что и кто находится у него за спиной.

– Тебе больно? – сочувственно поинтересовалась девушка. – Давай помогу.

– Я уже закончил, – отозвался Тангендерг, расколов последнюю чурку.