Наследники с Пайнэппл-стрит

– Это мне еще предстоит решить. Понадобятся подробные исследования, но я хочу сосредоточить внимание на здоровье женщин Пакистана. Как раз этим вопросом занимался Брэди, когда погиб. Именно там мои деньги могут оказать значительное влияние. Именно там проблемы женского здоровья окружены стеной заблуждений и предрассудков. Никто не должен стыдиться своих месячных. Женщинам необходимо иметь доступ к контрацептивам. Им нужно половое просвещение.

– А разве не тем же самым ты занимаешься на работе? – спросил Корд.

– На расстоянии. А я хочу делать больше. И я подумала, что вместо поддержания связей могла бы стать жертвователем и лично участвовать в некоторых проектах. Намечается поездка в Бенин в Западной Африке, и я хочу спросить основателя нашей организации, нельзя ли мне сделать пожертвования этому проекту, а затем отправиться наблюдать за реализацией программы охраны репродуктивного здоровья. Может, когда-нибудь я побываю вместе с остальными и в Пакистане. Но я хочу поработать и с другими некоммерческими организациями. Мне надо узнать о многих местах. Мой друг Кертис нанял целую команду, которая помогает ему собирать сведения о хороших организациях. Мне наверняка понадобится не меньше пары лет, чтобы понять, как именно надо действовать.

– По рассуждениям не похоже, чтобы у тебя был нервный срыв, – признал Корд.

– Благодарю, – сухо отозвалась Джорджиана.

– Но знаешь, решением не обязательно должно быть учреждение фондов. Реальные проблемы – это налоговые законодательства, политика ущемления рабочего класса и медленное распространение концепции государства всеобщего благосостояния, – вмешался Чип. Все повернулись и посмотрели на него, как на пса, который вдруг заговорил по-голландски.

– Верно. – Джорджиана склонила голову набок. – Но все это я пока не в состоянии контролировать. Я могу держать под контролем лишь то, чем занимаюсь сама в жизни.

– Ну, раз уж мы заговорили о больших жизненных переменах, у нас с Сашей тоже есть объявление. – Корд переглянулся с Сашей, и она кивнула. – Мы хотели бы предложить освободить дом на Пайнэппл-стрит, чтобы в него переехали Дарли с Малкольмом.

Дарли в изумлении поставила свой бокал. Все взгляды обратились на нее, она приложила ладони к щекам.

– Правда? – Она огляделась, думая, что, может быть, это шутка.

– Да, – с улыбкой подтвердила Саша. – В смысле, решать, конечно, Чипу и Тильде, но вас же четверо, а нас только трое.

– Боже мой, спасибо! Так вы серьезно? Малкольм, если мы переедем сюда, мы можем предложить твоим родителям поселиться с нами, если они захотят, – воскликнула Дарли.

– Я бы с радостью, – кивнул он.

– Конечно, мы нисколько не возражаем, – подтвердила Тильда. – Дом ваш. Можете распоряжаться им как захотите. Но, как я уже говорила Саше, вы сами поймете, что эти шторы в гостиной надо оставить. Окна здесь огромные, – серьезно добавила она.

– Где же будете жить вы? – спросила Джорджиана у Корда с Сашей.

– Пока еще не знаем, – ответила Саша. – Попробуем осмотреться.

– Под бывшими зданиями «Свидетелей Иеговы» есть старые туннели, – размышлял вслух Корд. – Мы могли бы жить прямо в них – да, Саша? Как человекообразные кроты. И выносить ребенка посмотреть на солнце только по особым случаям, например в день его рождения.

– Хватит уже! – прыснула Саша, толкая его под столом.

После ужина они перешли в гостиную, где Чип разлил коньяк по узким стопкам и все выпили за его день рождения. Потом за будущего ребенка. И за новую работу Малкольма. И за успешное проведение Сашей ее первого тематического ужина «Отрада моряка». Только когда гости спускались с крыльца дома из известняка, расходясь по домам, одна из свечей на обеденном столе накренилась, задела край рыбацкой сети, и под потолком столовой будто вспыхнула огненная паутина.

Эпилог

Кертис Маккой открыл почтовый ящик и обнаружил, что он доверху забит глянцевыми праздничными каталогами. Неужели кто-то еще не в курсе, что миллениалы делают покупки только по рекламным объявлениям в Инстаграме? Он унес всю почту к себе в квартиру и пересмотрел, один за другим отправляя каталоги в кучу, предназначенную для переработки. В самой середине стопки ему попался толстый кремовый конверт, в качестве обратного адреса на котором значилась Ориндж-стрит. От Стоктонов. Он поддел пальцем клапан и осторожно извлек рождественскую открытку. Ее украшал профессиональный снимок всей семьи Стоктонов, явно сделанный летом, на фоне цветущего сада. Однако люди на снимке были одеты в шотландку сочетающихся оттенков красного и зеленого. Чип и Тильда сидели в центре – Чип в шерстяном блейзере, Тильда в жемчугах, с чинно сложенными на коленях руками. Их дети стояли вокруг родителей, обливаясь потом в бархате и твиде, внуки сидели у ног, как любимые питомцы. Малкольм и Саша занимали места с краю, беременность Саши еще не была заметна под широкой блузой. Кертис остановил взгляд на Джорджиане, потом перевернул открытку и прочитал: