Наследники с Пайнэппл-стрит

Чипу вскоре исполнялось семьдесят, все деятельно готовились к празднованию, а Саша если и научилась чему-то на своем опыте, так это тому, что отцов нельзя принимать как само собой разумеющееся, и, кроме того, ей настоятельно требовалось загладить вину за то, что дом из известняка она назвала «ветхим». Она сообщила Тильде, что устроит званый ужин в честь Чипа на Пайнэппл-стрит и темой этого ужина будет «Отрада моряка» – дань уважения парусному спорту, детскому увлечению Чипа. Это было Сашино покаяние. Подруга Вары, Тамми, заведовала отделом реквизита на крупной киностудии, Саша привлекла ее к участию в подготовке, и совместными усилиями они превратили столовую дома на Пайнэппл-стрит в морскую фантасмагорию. На люстре закрепили рыбацкие сети так, что над столом получился навес, украшенный гирляндами, сверкающими блеснами и перьевыми мушками, закрепленными на сети на крючках. Красные свечи оплавили на бутылках из-под вина, толстые веревки свернули в мотки на столе, возле каждого прибора положили двустворчатые ракушки, чтобы гости, открыв их, обнаружили внутри карточку со своим именем. Чипа и Тильду предполагалось усадить во главе стола с обеих сторон. Несмотря на то что формально хозяйкой ужина была Саша, она представить не могла, что сядет в доме на Пайнэппл-стрит во главе стола.

Тильда, явившаяся в матросских клешах с золотыми пуговицами, белой блузе и лихо повязанном алом шарфе, при виде столовой прослезилась. «О, дорогая, это прекрасно», – сказала она и крепко обняла невестку, и Саша была готова поклясться, что Тильда расчувствовалась из-за убранства стола сильнее, чем от известия о Сашиной беременности. Стоктоны явились в полном составе – более-менее вовремя, в большей или меньшей мере одетые по теме – и оценили творение Саши. Корд в пиратской шляпе и рубашке на пуговицах нервничал, то и дело подходил к Саше, похлопывал ее по заду и шептал: «Молодчина». Смешивая «тьму и бурю», она заметила, что Джорджиана не пьет. Пока Саша обносила гостей холодными креветками с соусом на серебряном подносе, ее не покидало ощущение, что, несмотря на все старания, в воздухе висит напряжение. Слишком уж много неопределенности до сих пор вызывало решение Джорджианы расстаться со своим наследством. Чип и Тильда осторожничали, наблюдая за Джорджианой, как могли бы приглядывать за домашним питомцем, только что приученным к лотку. Дарли казалась чем-то озабоченной, и Саша больше обычного порадовалась присутствию на ужине Поппи и Хэтчера. Дети обладали способностью развеивать социальный дискомфорт. Их можно было спрашивать о чем угодно, с гарантией получая забавные ответы. Можно было покинуть комнату ради того, чтобы удовлетворить ту или иную детскую потребность. Или же, в наихудшем из вариантов развития событий, можно было, по крайней мере, твердо рассчитывать, что в присутствии детей все будут воздерживаться от ругательств.

Когда все сели ужинать – угольной рыбой с мисо и салатом из водорослей, – Саша попыталась сыграть роль хозяйки и завязать легкую застольную беседу.

– Итак! – оживленно начала она. – Может, расскажем все по очереди, что хорошего у нас случилось за эту неделю?

В адресованной ей улыбке Корда сквозила паника, и Саша вдруг осознала, насколько абсурдно выглядит ее предложение.

– Начнем с меня! – бодро отозвалась Тильда. – Я узнала, что в теннисном магазине в Джупитер-Айленде намечается закрытый показ коллекции «Тори Спорт»! А я без ума от их спортивных юбок!

– Отлично! – с энтузиазмом подхватила Саша. – Чип?

– В «Никербокере» сменили меню обеденного шведского стола, и теперь у них есть белая спаржа, – задумчиво произнес Чип. – Но по вкусу она почти не отличается от зеленой.

– Так, Джорджиана? – продолжала руководить Саша, надеясь, что не открыла ненароком шлюзы и что на них не обрушится обличительная речь об оскорбительности культуры парусного спорта.

– Вообще-то утро у меня получилось замечательным. – Джорджиана улыбнулась. – Я встречалась с женщиной, которая обеспечивает школы северо-запада Пакистана предметами женской гигиены. От нее я узнала, что в Пакистане доступ к прокладкам имеют менее двадцати процентов женщин. Остальные обходятся тряпочками. Вдобавок женщины говорят, что мыться во время месячных нельзя: их учили, что в этом случае они могут остаться бесплодными. Я пожертвовала десять тысяч долларов – этого хватит, чтобы обеспечить прокладками на год почти пятьсот девушек школьного возраста.

– И вправду замечательно, – отозвалась Саша. В самом деле. Какой поразительный поступок.

– Вообще-то я не уверена, что эта тема подходит для разговора за столом, Джорджиана, – вмешалась Тильда. Чип слегка побледнел, не сводя глаз с лужицы креветочного соуса на своей тарелке.

– А по-моему, мама, бедность – очень важная тема для застольных разговоров, – парировала Джорджиана. – Я считаю, что большая ошибка всей нашей семьи заключается в том, что мы говорим только о том, что не нарушает наш комфорт. Мы должны говорить и о жизни, которую ведет большинство людей.

– Но не обязательно же обсуждать менструацию! – возразила Тильда.