Наследники с Пайнэппл-стрит

– Ладно, – спокойно согласилась Джорджиана. – Но я не желаю больше слушать про белую спаржу или закрытые показы. Давайте поговорим о чем-нибудь насущном.

– Хорошо. – Тильда сосредоточенно нахмурилась. – Саша, ты не расскажешь нам, каково было расти в бедной семье?

Все сидящие за столом повернули головы и уставились на Сашу. На лицах Корда, Дарли и Малкольма отразился ужас. Джорджиана прикусила губу. Хэтчер вгрызался в намазанную маслом булочку.

– Конечно. – Саша засмеялась. – Но скажу сразу, что на самом деле росла не в бедности. Наша семья принадлежала к среднему классу.

– Ну конечно, дорогая, – вмешался Чип. – Знаешь, к среднему классу причисляют себя семьдесят процентов американцев. В то время как в действительности более пятидесяти процентов… – Он осекся, а Саша улыбнулась: ее рассмешил его намек.

– Так вот, – начала она, – мои родители оба работали. Мама была психологом в средней школе одного из соседних городков, отец работал в компании, которая производила форму для спортивных команд. – Саша пыталась понять, что в ее жизни могло бы показаться странным Стоктонам. Может быть, все сразу? Она знала, что подавляющему большинству людей из ее окружения жизнь, которую она сейчас описывала, показалась бы совершенно обычной, а Стоктоны слушали ее так, словно она рассказывала, как выросла в юрте среди солончаков.

В глубине души она, видимо, сомневалась, не стыдится ли перед родней мужа своего сравнительно скромного происхождения. Чип и Тильда никогда не видели дом, где прошло ее детство, были едва знакомы с ее родителями, но Саша, продолжая рассказ, удивлялась легкости, с которой он складывался.

– Когда я подросла, – объясняла она, – я стала подрабатывать по выходным и во время летних каникул. В мои четырнадцать лет папа попал под сокращение, и следующие полгода выдались для нас напряженными. Нам пришлось во всем ужаться. А потом папа нашел работу еще лучше прежней, на этот раз в компании, которая наносила логотипы на брендовую одежду, и все вернулось в привычную колею. У нас появилась новая машина, а через несколько лет мы купили папе катер.

– А чем вы занимались на отдыхе? – спросила Дарли, которая ловила каждое Сашино слово.

– Развлечений у нас была масса. Самых обычных. Мы ездили к Ниагарскому водопаду. Ездили в Орландо, когда мне было девять лет. Ездили на машине в Квебек, где я практиковалась во французском, который учила в старших классах, и поднимались в верхнюю часть старого города на фуникулере.

– О, и я каталась на этом фуникулере, – вспомнила Джорджиана.

– В сущности, я вот о чем: я получила хорошее образование и закончила учебу без долгов, а это в наши времена само по себе удивительно. И теперь у меня свой бизнес, так что до того, как мы познакомились и съехались с Кордом, я зарабатывала достаточно, чтобы платить за хорошую квартиру и за машину, а также каждый раз, когда разбивала айфон, уронив его на тротуар, могла покупать себе новую модель. Мне улыбалась удача. Надеюсь, что и я когда-нибудь смогу пройти тем же путем, которым Джорджиана идет сегодня. – Саша многозначительно улыбнулась ей.

– Но Джорджиана еще так молода, – вмешалась Дарли. – Она еще не представляет, на что ей могут понадобиться деньги. У тебя есть муж и дом, Саша. Даже если что-то пойдет не так, с тобой все равно все будет в порядке.

– И со мной тоже, даже если что-то пойдет не так, – заявила Джорджиана. – У меня есть тридцать семь миллионов долларов. И это даже без учета денег, вложенных в недвижимость, или тех, которые я унаследую от мамы с папой. Невозможно представить, что должно случиться, чтобы мне понадобились такие деньги.

– Ты этого еще не знаешь, Джордж, – сказал Корд. – Ты еще слишком молода. Измениться может многое.

– Вообще-то не так уж и молода. Да, я избалована. И я хочу, чтобы многое изменилось, Корд, – ответила Джорджиана. – Я очень благодарна за эти деньги. Я высоко ценю вас, мама и папа. И всех наших бабушек и дедушек. Деньги – это дар. Для меня это шанс придать смысл моей жизни и действительно спасать людей.

– Что же ты собираешься предпринять? – спросила Саша, не сводя глаз с золовки. Джорджиана вдруг показалась ей другим человеком. Если последние несколько месяцев ее переполняла яростная энергия, то теперь она выглядела спокойной и излучала силу, которая у Саши обычно ассоциировалась с людьми, постоянно занимающимися йогой или втирающими в тело лосьон с КБД.

– Ну, мы с Биллом Уоллисом разработали план, – объяснила Джорджиана. – Мой трастовый фонд в настоящее время приносит дивиденды в размере более миллиона долларов в год. До сих пор я просто оставляла эти деньги накапливаться. Но мы решили, что я могла бы поначалу учредить фонд, предлагающий гранты на миллион долларов в год. Пока я оставлю основной капитал в инвестициях, а тем временем сориентируюсь. Но моя цель – со временем перевести все мои средства в другие некоммерческие организации.

– Некоммерческие организации какого рода? – спросила Дарли.