Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

Элиаса окружили со всех сторон. Госпожа Вайнхольд по-прежнему не сводила с него глаз, господин Вайнхольд заваливал его вопросами. Преподобный Майахоф делал вид, что слушает Мэйду, что-то бренчавшую на клавесине, от негодования набравшуюся смелости. Господин Бернхард же поднялся и подошёл к Альжбете.

— Вы позволите? — осведомился он, указав на стул рядом с ней.

— Разумеется! Прошу вас.

Господин Бернхард присел рядом с ней, и это не укрылось от Александра. Он внимательно поглядел на обоих.

— Элиас бывает несколько резок, — произнёс господин Бернхард достаточно громко, чтобы его услышали хозяева и сам молодой мужчина.

— Неудивительно для человека, который на поле боя как рыба в воде, — ответила Альжбета не менее громко, и Элиас, не удержавшись, вновь поглядел на неё, и на губах его проскользнула усмешка.

— Он многое повидал и пережил, — уже тише добавил господин Бернхард.

— Не сомневаюсь в этом. Но вы повидали едва ли меньше. Однако вы не резки.

— Вы не заслужили моей резкости, Альжбета.

— Я благодарю вас за добрые слова, господин Бернхард. Они много значат для меня.

Вскоре гости засобирались уезжать. Все высыпали на улицу. Пока подавали карету, все сбились в кучу. Хозяева прощались с господином Майахофом и Бернхардом, а Альжбета стояла позади. Александр, проходя мимо, тайно сунул ей что-то в руку и снова отдалился. Записка! Застыв, Ишмерай с силой сжала руку, чтобы не выронить драгоценное послание.

— Господин Садеган! — оживленно восклицал господин Вайнхольд. — Отныне вы желанный гость в моем доме!

— Благодарю вас, — с любезной улыбкой ответил Элиас и поклонился хозяевам. — Миррина Вайнхольд, — слегка поклонился девочке. — Миррина Камош, — суховато поклонился Альжбете, едва взглянув на неё.

Когда карета отъехала, Альжбета для приличия постояла несколько мгновений, глядя вслед гостям, затем направилась в дом, чтобы в своей комнате прочесть драгоценное послание. Она ворвалась в свою комнату и заперла её на ключ. Дрожащими руками раскрыла записку и поначалу позеленела: вся мятая бумажка была исписана неизвестными угловатыми знаками. Но через несколько мгновений Ишмерай заставила себя успокоиться и вспомнила, что это был один из немногих шифров её отца, который она когда-то учила. Здесь было всего несколько слов: «В саду у дыры в стене. Через два часа».

— Ах, Александр! — выдохнула она, прижала бумажку ко лбу и радостно улыбнулась. — Какой ты молодец!

У Вайнхольдов был большой сад и не все окна дома выходили на него, поэтому Альжбета не слишком волновалась о том, что их могли увидеть. Все в доме знали, что она любила гулять по саду в любое время, особенно рано утром и в сумерки.

С трудом отвязавшись от Мэйды, которая отчего-то непременно желала пойти с ней, Альжбета укуталась в плащ и в темнеющем вечере заторопилась в самую глубь сада, дрожа, боясь, что так и не встретится со свои другом, что его задержит или остановит какое-нибудь обстоятельство. Снег оживленно хрустел под её ножками, и вечер оказался холодным, но она не чувствовала холода. Она рвалась вперёд.

— Как ты с ними живешь, Ишмерай? — услышала она позади. — Я совершенно охренел, хотя провёл с ними от силы три часа.

Александр высился над ней суровой стеной, но Ишмерай солнечно улыбалась этой его мрачности.

— Эта мадам достала глазеть на меня! — тихо возмущался Александр. — А этот болван Вайнхольд задавал мне свои тупые вопросы, вместо того чтобы осадить свою жену!

— Когда же ты успел нацарапать записку? — восхитилась Ишмерай.

— Приготовил заранее, — без улыбки ответил Александр. Сегодня он не улыбнулся ей ни разу. — Я сильно рисковал, выписывая её герцогским шифром. Но, к счастью, ты им владеешь.

— Не очень хорошо.

— Я научу тебя. Переписываться нашим языком или местным слишком опасно… Они не обижают тебя?

— Нет, — ответила Ишмерай, изумленно поглядев на него.

— Бернхард рассказал мне, какой нашёл тебя, как ты выглядела, что сделали с тобой эти… твари… Ты — крепыш.

— Оказалось, что не очень… — глухо ответила девушка, и глаза её страшно заледенели, обратившись в тяжёлые воспоминания.

— Почему ты до сих пор остаёшься в Аннабе? Я решил, что ты давно погибла.

— Сама не знаю, — Альжбета пожала плечами. — Я как будто расхотела жить.

— Всё, что произошло, не твоя вина, — мягко проговорил Александр. — Вас сюда отправили родители. Марк сам пошёл за тобой. А Марцелл… Твоя защита была его долгом. И он исполнил свой долг.

— Я думала, быть может, мне удастся узнать что-то об Атаргате или Атанаис.

— Атанаис ты в этих землях не найдёшь, — спокойно заявил Александр. — Все эти месяцы я собирал сведения. И, вероятно, она попалась шамширцам. В Кабрии знают Сакрума. Он торгует с Гесперрой, а здесь прославился тем, что совершал небольшие набеги на соседние земли. Пока Архей борется с Иркаллой, Шамшир намыливается подальше от Зараколахона.

— Думаешь, моя сестра жива?

— Не уверен, но надежда есть.

— Почему ты не отправишься на её поиски?

— Ввязался в эту бестолковую войну. В одной из заварушек познакомился с Бернхардом, поступил к нему на службу, надеялся узнать что-то в Аннабе. И встретил тебя.