Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

— Они опасны для тебя! — ответил Александр, спокойно, но чётко выговаривая слова. — Я был в Кедаре. Я многое повидал за свои двадцать семь лет. Но такого не видел ещё никогда! Этот город сияет вечным заревом костров. А хворостом для них служат люди. И чаще всего женщины! В другом городке сожгли старушку. За то, что она якобы заговорила чью-то корову, и животное перестало давать молоко! Коцитцы были дикарями, но здесь люди разумные. Зачастую те, кто придумывают эти страшные обвинения, получили хорошее образование. Едва там увидят зеленоглазую девушку со странностями вроде твоих — они даже не станут думать. Я видел всё это безумие своими глазами. Я видел суды. И скажу тебе, что заседания атийских и карнеоласких министров — еще не такая чушь, как эти суды и эти обвинения. Здесь судят за то, что человек летал на так называемый шабаш ведьм на куске дерева, отдавался там дьяволу и его слугам. И человека мучают пытками, пока он не признается или не умрет. А если признается, его ждёт костёр. Как назвать это безумие? Как охватить глубину человеческого невежества, жестокости или корысти? И это явление подползает к Кабрии всё ближе. И если ты поедешь в Кедар, ты не вернёшься… — Что это? — вдруг выдохнул он. — Погляди в зеркало на свою шею.

Ишмерай поднялась и нерешительно подошла к небольшому зеркалу на стене. По шее ее с левой стороны рассыпалась сеть чёрных ломаных линий, будто повторявших капилляры и вены.

— Именно из-за них Маркус едва не отправил меня на костер, — страшно прошептала Ишмерай, тря свою кожу, будто это могло помочь ей избавиться от опасных рисунков.

— В Кабрии никто не должен этого видеть. Повязывай на шею платок, палантин, что угодно, но никто не должен видеть, что на твоём теле есть такое! Судьи подозрительно относятся к родинкам и бородавкам, но если увидят это!.. Я могу купить тебе что-нибудь подходящее, и ты пообещаешь мне, что будешь носить его, не снимая.

Девушка поглядела на него и улыбнулась. Сердце её начинало весело биться, когда она осознавала, насколько Александр был умнее, наблюдательнее, выше, сильнее, чем она. Такой человек мог создать вокруг нее непробиваемый щит одним своим присутствием. Но она должна полагаться на себя.

— Нет, Александр, — мягко возразила Ишмерай. — Госпожа Вайнхольд, быть может, ветрена, но наблюдательна. Увидев на мне новый платок, палантин или шаль, она спросит у меня, откуда он у меня. Они заподозрят неладное. Я куплю все необходимое сама.

Александр удивленно нахмурился и осведомился:

— Вайнхольды уже заплатили тебе?

— Да, — ответила девушка. — Платят они немного, но пока этого хватает.

— Я могу помогать тебе.

Ишмерай замялась, но ответила:

— Господин Бернхард одолжил мне некоторую сумму…

— Адлар Бернхард? — брови Александра взметнулись вверх, а голос угрожающе затих.

— Много ли среди наших знакомых Бернхардов? — ответила Ишмерай и направилась к шкафу, чтобы достать оттуда тёплую шаль.

Девушка скользнула к кровати и села на неё, накрыв плечи шерстяным платком. Александр остался стоять у зеркала, сложив руки на груди, и смотрел на нее с мрачным непониманием.

— Зачем ты взяла деньги у Бернхарда? — с каким-то опасным спокойствием осведомился он.

— Деньги господин Бернхард передал мне через господина Майахофа, когда я была еще в Зеесдорфе. Я не смогла отказаться сразу. А когда приехала в Аннаб, он наотрез отказался принимать их у меня.

— Ты взяла деньги у незнакомого человека! — приглушенно возмутился Александр и медленно направился к ней, угрожающе пригнувшись.

— Этот человек спас мне жизнь и помог избавиться от Маркуса!

— Верни ему деньги завтра же, — вдруг требовательно сказал он. — Более никогда не вздумай что-либо брать у него! — он протянул ей свой кошель. — Возьми мои деньги!

— Нет! — почти вскрикнула девушка, отскочив к стене, с ужасом поглядев на его кошель. — Они тебе самому!..

— За наемничество здесь платят неплохо! — глаза Александра начинали пылать, и девушка поняла: он злится.

— Пожалуйста, не нужно.

— Ты взяла деньги у этого убийцы и не желаешь брать у меня? — холодно процедил тот.

— Еще меньше мне хочется обижать тебя, — ласково призналась Ишмерай, попытавшись взять его за свободную руку, но тот отдернул ее.

— Поглядите-ка на неё, — с какой-то издёвкой пробормотал Александр, все же положив ей кошель на столик. — Лиса. Говорит, как она благодарна, сама же воротит нос. Ты попала в такой гадюшник, что неизвестно, вылезешь ты из него или нет! Но даже сейчас ты сидишь с таким лицом, будто тебе никто не нужен!

— Александр… — прошептала Ишмерай, останавливая поток его гневных речей. — Прошу тебя, не говори так! Я очень рада, что ты со мной.

Тот, казалось, смягчился.

— Обещай, что если с деньгами у тебя будет совсем туго, за помощью ты придёшь ко мне, — пробормотал тот. — А не к Бернхарду. Иначе пусть сам везёт тебя в Архей.

— Обещаю, — улыбнулась та, взяла его руку и дружески пожала.