Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

— Ах, Гер Садеган! — выдохнула она, наконец. — Простите меня! Я не хотела обидеть вас нисколько!

Элиас повел своей прекрасной головой, улыбнулся, мрачно, высокомерно, но с каким-то привлекательным холодом, и тихо четко произнес:

— Уверяю вас, мадам, вы не обидели меня.

Но госпожу Вайнхольд явно не удовлетворил такой ответ. Она продолжала сокрушаться из-за своей нерадивости и неловкости. Она все лепетала и лепетала, краснея все больше, пока сам господин Бернхард не успокоил ее и не заявил, что никто ни на кого не обижается, и что все должны помириться.

Глубокой ночью Альжбета услышала, как кто-то стучит в её дверь. Она проснулась, приподняла голову.

— Кто там? — хрипло воскликнула девушка.

Дверь открылась, и в комнату скользнула высокая тень, шурша плащом и чем-то мягко звеня. Огонь в камине давал свет, но девушка не узнала незнакомца.

Не успела она испугаться, как услышала:

— Твоя дверь запирается на ключ?

Голос Александра был тих и напряжен.

Сердце её окутали волны облегчения, разум бил тревогу: как он оказался в доме Вайнхольдов посреди ночи? Не увидел ли его кто?

— На столике…

Александр запер дверь и, сняв капюшон плаща, повернулся к ней.

— Как ты оказался здесь?! — выдохнула Ишмерай, стараясь говорить как можно тише.

Она села на постели и поежилась от холода — она была в тонкой ночной рубашке, белой, словно снег, с большим вырезом и тоненькими тесемками вместо рукавов — в Атии у нее была похожая, без длинных рукавов, к которым она не привыкла, и девушка ее немного перешила. От холодов ночью спасала длинная шерстяная шаль, нынче забытая в шкафу.

— У тебя есть что-нибудь теплее? — тихо, деловито осведомился он, кивнув на её голые руки и плечи.

— Как ты сюда пробрался?! — не унималась Ишмерай.

— В дом попасть не составило никакого труда, — признался Александр, оглядывая ее комнату. — Опаснее было пробраться на третий этаж. Но меня никто не видел. Слуги спят. Сторож мертвецки пьян.

— Это слишком опасно! — отчеканила девушка. — Ты сильно рисковал!

— Не слишком сильно, — мрачно усмехнулся Александр. — Если бы меня поймали, все бы подумали, что я иду в спальню к госпоже Вайнхольд. Все, кроме её мужа, видят, как она глядит на меня. У нее на лбу написано, что она не прочь переспать со мной.

— Как это мерзко! — поморщилась Ишмерай.

— Мерзко, но это лучше, чем попасть в тюрьму.

— Лучше стать её любовником?

— Лучше использовать это в качестве предлога! — рыкнула Александр. — Я сам пойду в тюрьму, чем стану её любовником.

Он взял стул и поставил его рядом с её кроватью. Тяжёлый взгляд его глаз пугал девушку, и в то же время она чувствовала к нему невероятное тепло. Ей становилось спокойно и тихо на душе от его взгляда. Она больше ничего не боялась рядом с ним.

— Честно говоря, мне нравится такая игра, — усмехнулся Александр. — Дурить всех вокруг — ещё то наслаждение.

— Игра занятная, — согласилась Ишмерай. — Все думают, что мы терпеть друг друга не можем, но на самом деле ты — единственный человек, которому я доверяю.

Брови Александра слегка приподнялись, и он тихо спросил:

— Как же Бернхард и Майахоф?

— Я не могу доверять им так, как тебе, — прошептала девушка, слегка придвинувшись к нему, доверительно приблизив к нему своё лицо. — Я не могу рассказать им о Рианорах, о том крае, откуда я пришла. Если они узнают о том, что я друг фавнам — они сожгут меня на костре. Они спасли мне жизнь, только потому что не знают обо мне всей правды. Но ты, Александр, ты знаешь обо мне всё. И ты не сожжешь меня за это.

Мужчина усмехнулся и сказал:

— Если на то пошло, мы с тобой оба враги им. Два шпиона. Мы стараемся слиться с окружающей нас действительностью, чтобы выведать всё, что нужно. Шпионов в этом мире не любят также, как и в Архее. Если нас поймают, нас обоих ждут пытки, костёр и смерть.

Ишмерай вдруг задумалась, а потом тихо спросила:

— Что такое Кедар?

— Кедар? — Александр непонимающе нахмурился. — Зачем тебе этот город?

— Так это город?

— Да, большой город севернее.

— Далеко отсюда?

— Почему ты спрашиваешь?

— Я слышу голоса, — прошептала Ишмерай, прерывисто вздохнув. — Со мной говорит Калиго. Он шепчет мне о том, что убьёт всех, кого я люблю, если не встану на его сторону.

Александр долго и изумленно смотрел на неё, пока не осознал, что тишина затянулась. Он прочистил горло и спросил:

— Калиго зовёт тебя в Кедар?

— Нет, не Калиго. Я не знаю, кто это… Голос тихий, не то детский, не то девичий…

Александр ещё раз ошарашено взглянул на нее и выдохнул:

— Нет! Я не знаю, что это за голоса, почему ты их слышишь, но ты не должна их слышать и слушать. Не смей говорить кому-нибудь, что ты слышишь голоса! Я не понимаю… Твои рианорские чудачества будто желают свести тебя в могилу!

— Эти рианорские чудачества бесполезны для меня… — вздохнула Ишмерай.