Как же могло происходить «избрание» Свидригайла или его «возведение на великокняжеский престол»? В первом случае речь вовсе не идет о разработанной процедуре с подачей голосов, их подсчетом и т. д., как можно было бы заключить по аналогии с современным содержанием понятия «избрание». Что же касается его возведения на великокняжеский престол, то логично предположить, что оно сопровождалось некоей торжественной церемонией, вероятно, церковной, но содержание этих церемоний известно лишь для последующего времени[643]
. Важно понять, каким образом власть над Великим княжеством Литовским перешла в руки Свидригайла, иначе говоря — каким образом политически активная часть общества ВКЛ признала его монархом. Для этого необходимо обратиться к предыстории этого события. Как уже говорилось, 1429–1430 годы в истории ВКЛ были наполнены борьбой Витовта за право короноваться. После долгих переговоров его коронация была назначена на 8 сентября 1430 г., а затем отложена еще на три недели. К этому времени в Вильну съехались многочисленные гости. 10 октября к Витовту приехал польский король с наиболее влиятельными духовными и светскими сановниками Польши. По результатам переговоров двух правителей было решено вновь отложить коронацию до получения согласия советников польского короля. Поскольку Витовт был уже болен, не исключено, что польские правящие круги намеренно тянули время, надеясь, что дни великого князя сочтены. 16 октября ряд сановников отправился в Польшу, а Витовт и Ягайло в сопровождении приближенных поехали в Троки. В дороге здоровье Витовта резко ухудшилось, а в Троках развилась начавшаяся ранее (в конце сентября) болезнь, которая привела к его смерти 27 октября[644]. Перед смертью Витовт, скорее всего, передал Великое княжество Литовское в распоряжение Ягайла. Об этом говорится в источниках, воспроизводящих точку зрения польской стороны, — в труде Длугоша и в записи из орденского сборника документов о взаимоотношениях с Польшей и Литвой, — а косвенно подтверждает их документ пожалования Витовта для Виленского епископства от 21 октября 1430 г., тут же подтвержденный Ягайлом вместе с более ранними подобными актами[645].Согласно сообщению Яна Длугоша, Свидригайло начал объезжать дворы великого князя литовского, когда больной Витовт находился уже в Троках, т. е. после 16 октября. Недовольный Витовт сообщил об этом Ягайлу через своих послов — Виленского воеводу Гедигольда, земского маршалка Румбольда и своего секретаря Миколая Сепенского[646]
. Первые двое бояр действительно были в эти дни в Троках: оба они 21 октября засвидетельствовали пожалование Витовта Виленскому епископству и его подтверждение польским королем Владиславом Ягайлом[647]. Помимо Гедигольда и Румбольда гарантами этих документов с литовской стороны стали трокский воевода Яви и маршалок великокняжеского двора Ян Гаштольд. Не исключено, что в Троки смертельно больного Витовта сопровождали еще какие-то его князья и бояре: в этом смысле можно истолковать фразу о «многих других» (не названных по именам) свидетелях пожалования для Виленского епископства[648], а также свидетельства Ягайла и Длугоша[649].С другой стороны, фразу из пожалования с таким же основанием можно считать указанием на польских вельмож, присутствовавших при этом (ведь они тоже — «достойные веры»). Ягайлу в письме великому магистру важно было подчеркнуть легитимность своих претензий на верховную власть над ВКЛ, а из текста Длугоша остается неясным, кто из вельмож ВКЛ присутствовал в Троках, а кого там не было. Вышеназванные сановники участвовали в подготовке коронации Витовта[650]
, а следовательно, разделяли его политическую программу, которая не предусматривала полного разрыва с Польшей. С другой стороны, есть все основания думать, что они были в числе тех «панов Литвы и Руси», которые заявляли о своей «свободе» и намерении самостоятельно избрать нового великого князя после смерти старого[651].