Наследники земли

Уго оказался плохим спутником для винодела из Сиджеса, который вскоре отказался от попыток завязать разговор и сосредоточенно правил вереницей мулов, бредущих по неверной тропке на склоне Гаррафа. Уго думал о матушке, о том, сдержит ли священник свое обещание похоронить усопшую. Уго какое-то время посидел рядом с умершей, но все же не переставал упрекать себя: он должен был больше сделать для матушки при жизни, должен был забрать ее от бондаря. Уго пытался изгнать из мыслей тяжкое чувство вины, но, как только это ему удавалось, его начинала терзать новая тревога: деньги, которые он потратил, не расплатившись за мальвазию, монетка за монеткой отягощали груз его страхов. Уго отдал все, что имел при себе, на похороны матушки и до сих пор не знал, как решить проблему. Антон предлагал доставить вино в Барселону на лодке, но Уго не мог расплатиться за перевозку и настоял на караване мулов – так выйдет и дешевле, и быстрее. До января или даже до февраля ему не удастся начать продажу своего вина последнего урожая. Конечно, Уго мог бы попросить у покупателей деньги вперед или взять заем, обеспеченный будущим вином; Раймундо ему не откажет, в этом винодел почти не сомневался. Однако сегодня раздобыть эти деньги никак невозможно, а у самого Уго после побега болгарина, крещения Мерсе и найма работников для сбора урожая осталось лишь несколько монет, спрятанных дома и необходимых, чтобы дотянуть до января. Денег не было, даже чтобы выполнить обещание, данное отцу Пау Вилане, а священник уже о нем справлялся: появились известия об Арсенде.

Они прибыли во дворец. Уго ясно видел, что сейчас произойдет. Антон сгрузит мальвазию и потребует условленную плату. А что отвечать – Уго так и не придумал.

– Эстеве, заплати ему.

– Я?! – изумился мажордом.

Уго кивнул. Такой выход пришел ему в голову только что, когда виночерпий уже ступил на мощеный двор и увидел, что там больше нет бочек и кувшинов. Погреб очистили и привели в порядок – и все благодаря ему, виночерпию.

– Я дал тебе денег, куда ты их дел? – заорал Эстеве. – Ты же не станешь отрицать, что так все и было?

– Как я могу отрицать, Эстеве? Ну конечно, ты выдал… – (мажордом немного успокоился), – выдал деньги на покупку вина, что я и сделал…

Старик растерянно заморгал и посмотрел на Антона.

– Да боже мой, совсем не этого вина! Я купил вино и за него расплатился, но речь не про эту мальвазию. За эту должен заплатить ты.

– Но поручение госпожи… Ты мне говорил…

– Господину нужно вино, а я его виночерпий – так? У меня появилась возможность приобрести великолепное вино по сходной цене. Твой господин будет доволен.

Чем дальше тек разговор, тем увереннее чувствовал себя Уго.

– Ну так где же вино? – только и спросил Эстеве.

– Мы его получим в январе или феврале, оно к Рождеству закончит бродить.

– Но…

– Кстати, стоить оно будет вдвое больше того, что ты мне вчера дал.

– Нет!

– Хочешь, чтобы я расторг сделку?

– Где ты купил это вино?

Вопрос эхом прозвенел в закрытом пространстве двора. Еще не подняв головы к галерее второго этажа, Уго знал, кто его задал. Как видно, Матео не уехал на войну вместе со своим господином. Уго на секунду оробел, но тотчас решил не отступать от своей затеи и смело встретил взгляд одноглазого, наклонившегося к нему через перила.

– Этот виноградник расположен рядом с землями твоего господина…

– Он и твой господин тоже, – грозно оборвал Матео.

– Так и есть, – уступил юноша. – Виноградник – в Артесе, что рядом с Наварклесом, откуда родом граф…

– Мне прекрасно известно, откуда родом граф и его семья… – снова перебил Матео. – У кого ты купил вино?

– Я приобрел его у перекупщика.

– Как его зовут?

Уго обдумал ответ. Конечно, у него есть знакомые виноторговцы, но, если назвать вслух какое-то имя, с этого сукина сына станется пойти и спросить.

– Если я скажу его имя, любой будет волен с ним договориться, а я получаюсь лишний.

– Виноторговцы все наперечет.

– Ну конечно, но самое главное – знать их достоинства и слабые места, это как и с самим вином: какое попало тут не годится.

Несколько мгновений они сверлили друг друга взглядами. «Если б ты только знал…» – снова подумал Уго, а потом с натянутой улыбочкой добавил:

– Я дам тебе отведать этого напитка, когда его доставят.

Дав кривому обещание, Уго повернулся к мажордому, которого вмешательство Матео заметно успокоило.

– Так уж и быть, я расплачусь за мальвазию, – согласился Эстеве. – Но это будет в последний раз.

Эстеве с Антоном прошли во дворец, а Уго спустился в погреб. Помещение выглядело идеально: оставшиеся бочки стояли ровными рядами; кувшинам приделали деревянные ножки, и теперь они не кренились на сторону; пол был вымыт; воздух перестал смердеть; и мавр сдержал свое слово: Уго больше не чувствовал крысиного духа.