Наследники земли

Из своих разговоров с Альясаром, с другими рабами, из осторожных расспросов на берегу, а особенно из болтовни с лодочниками, матросами и бастайшами Уго наконец сумел составить точное и непротиворечивое описание плавания на Сицилию.

Судно с товарами Пуча и Рокафорта выйдет из Барселоны в начале апреля: богатеи, искатели приключений и солдаты прямо-таки набросятся на эти роскошные предметы, как только закончится война и вынужденный недостаток товаров. В это время армада короля Мартина уже покинет Сицилию и направится на Сардинию, где монарх намеревался пробыть два месяца. Из-за предполагаемых королевских маневров Рокафорт и Рожер Пуч не получат никакого конвоя, предупреждал Уго в письме к Бернату, поскольку большинство военных кораблей поступили в распоряжение его величества, а прочие судовладельцы желали как можно скорее позабыть о сицилийских делах и вернуться к мирной торговле. Ввиду этого можно было ожидать, что судно отправится в одиночку, в худшем случае – вместе с еще одной галерой. И все-таки (сообщал Уго) речь идет о большом корабле: две палубы, один руль, водоизмещение больше тысячи бочек[18], мощное вооружение и многочисленная охрана.

Еврейка, с пером в руке сидящая за столом своего мужа, вопросительно взглянула на стоящего рядом гостя. Письмо получилось длинное. Сама Рехина подсказывала Уго, что еще следует упомянуть. Девушка знала о ненависти Уго к семейству Пуч и даже ее разделяла; Рехине приходилось молча выслушивать сетования и планы мести, которые ей самой представлялись несбыточными. Но разочаровывать друга она не желала.

– Что ты хочешь добавить?

– Не знаю. Это такое… личное. Он мог бы разорить Рожера Пуча. – Уго помолчал. – Пожелай ему от меня удачи, – наконец решился он.

Послышался скрип пера по бумаге.

– О чем ты думаешь? – неожиданно спросила Рехина.

– Я хотел бы оказаться там.

– Но ты сейчас здесь. Твой хозяин никогда не опустится до торговых делишек, – саркастически заметила Рехина. – Он останется у себя во дворце и сполна потешит тебя бессильным гневом и проклятьями, когда узнает о потере своего корабля… и своих денег.

Уго вообразил себе эту картину. Вельможа не знает, кто он таков, и, уж конечно, не узнает, кто именно предупредил Берната. И слуге его тоже невдомек, кто оставил его кривым на один глаз. «Сложное положение, да… особенно если меня раскроют». Парень улыбнулся.

Сидящая Рехина подняла лицо от бумаг и ответила на его улыбку. Стоящему Уго были прекрасно видны крылья ее носа, чуть заметно дрожавшие, как будто несогласные с этой улыбкой. Девушка была чем-то взволнована, чем именно – Уго понять не мог. Вот Рехина улыбнулась еще раз, но как-то неуверенно и беспокойно. Вожделение? Глаза Рехины его манили. Виночерпий встал сзади и положил руки Рехине на плечи. Девушка не шевельнулась, ее прерывистое дыхание сделалось громче, заполняя комнату. Уго провел руками по ее шее и скользнул под вырез платья, лаская грудь. Рехина глубоко вздохнула. Он надавил сильнее. Как давно ему хотелось обхватить эти груди! Он поцеловал ее в ухо. Она через платье схватила его ладони и, направляя, повела по своему телу. Уго целовал ее шею и мочку уха. Рехина ответила стоном – очень долгим и приглушенным. Какое-то время они продолжали эту игру: Уго целовал ее и тискал груди, она своими руками и вздохами подсказывала ему, куда следовать и как сильно сжимать. А потом Рехина вскрикнула громче и резче: этих ласк ее телу оказалось достаточно. Девушка встала из-за стола и наградила Уго удивительно жарким поцелуем. Взяла его за руку, напомнила, чтобы он подхватил со стола письмо, потянула за собой в спальню и заперла дверь на щеколду.

– Сюда точно никто не войдет? – осторожно спросил Уго.

– Какая разница? – презрительно бросила она, скидывая одежду и не отводя от Уго жадного горящего взгляда.

– А если…

– А если одноглазый или твой господин узнает, кто ты есть на самом деле?

Такая возможность даже не приходила ему в голову. Уго вообще перестал думать при виде обнаженного тела Рехины – точно такого, какое он столько раз представлял себе еще подростком: манящего, крепкого, чувственного и распаленного… В тот первый раз Уго даже не успел раздеться; он навалился на еврейку как в лихорадке, почти в ярости. Но потом любовница его все же раздела, и они снова любили друг друга, на этот раз Рехина была сверху, оседлала его и требовала больше и больше: больше мощи, больше напора. Она царапала парню грудь, выгибалась и кусала его за соски. Рехина подвывала без всякого стыда, и Уго открыл для себя новое наслаждение в смешении ярости с похотью. Рехина не сдавалась и объявила, что ей нужен и третий раз, и добилась своего после того, как долго ползала по мускулистому телу, терлась, вертелась и выставляла напоказ все свои прелести, расхваливая своего любовника и вылизывая его языком.