Наследники земли

И Уго вспомнил инструкции, которыми когда-то снабдил его Мунтсо: письма можно отправлять и почтой, но лучше все-таки с кораблем.

– Почта? – задумчиво переспросил Уго. Ему доводилось что-то слышать о королевской и городской почте. Но как это работает? – Почта?..

– Да. У них контора на улице Бория, – объяснил капитан, видя растерянность своего собеседника. – Там, где медники работают. Эта контора занимается отправкой писем. Говоришь, тебе надо в Валенсию отправить? Да без проблем. Между Барселоной и Валенсией пересылка документов и писем всегда оживленная, так что почтовый цех в госпитале Маркус объединяет цеховых из Барселоны и Валенсии. Это единственный такой цех, в котором разрешено состоять иногородним.

– И что мне делать?

– Хорош из тебя виноторговец! – рассмеялся моряк. – Идешь к ним в контору, передаешь письмо и платишь за отправку в Валенсию. Если почта срочная и переслать требуется только одно письмо, это встанет тебе очень дорого. Если же отправка обычная, вместе с другими торговыми документами, все обойдется гораздо дешевле. В общем, цена зависит от степени срочности, но почтовые грузы в Валенсию отправляются очень часто, ты уж поверь.

– А что будет в Валенсии?

– Письма попадают в тамошнюю контору, и почтари доставляют их уже по адресам.

Уго долго смотрел на капитана фелюги. Он никак не мог решиться.

– И… этим почтарям можно доверять?

– Послушай, дружище, доверять можно всему, что имеет отношение к торговцам и коммерции… К тому же они сохраняют тайну переписки – если тебе это важно. За торговой почтой ведь надзирает Морское консульство.

Уго отослал письмо. Капитан фелюги оказался прав: почту в Валенсию отправляли уже на следующий день. В конце концов Уго почувствовал себя совершенно спокойным, спокойнее даже, чем когда отправлял письма морем. Ближайшие дни он решил посвятить удобрению виноградников золой. Уго попросил помощи у Ромеу, тот сдал ему внаем молоденького раба по непомерной цене; раб, Уго и Барча начали удобрять виноградник Жусефа, копая ямки под самыми лозами, чтобы после зимних дождей зола лучше проникала в почву. Барча ворчала себе под нос: мавританку теперь раздражало любое занятие, разлучавшее ее с Мерсе.

После нескольких дней работы на земле Уго приступил к переливанию вина. С вином, которое хранилось в бочках, проблем не возникло: краны помещались высоко от дна и осадок не мешал процессу. Сложно было переливать напиток из больших глиняных кувшинов, потому что резкие движения грозили заново перемешать осадок с вином.

Уго взял на себя самую сложную операцию – переливание из кувшинов. Ему было необходимо сохранить чистоту вина, чтобы на взгляд оно осталось прозрачным. Винодел работал терпеливо, медленно и спокойно, хватило времени как следует поразмыслить о Рехине: разделят ли они ложе еще раз, или, как опасался Уго, это была всего-навсего минутная блажь еврейки. Тревожно становилось оттого, что Уго совершенно не представлял, как сложится его следующий визит к Рехине… Может быть, его даже на порог не пустят. Прислуга наверняка слышала ее сладострастные крики. В мыслях любовника возник образ разгневанного супруга – чтобы не думать лишнего, Уго сосредоточился на Барче, которая руководила действиями раба. Что бы сказала мавританка, узнай она о его связи с замужней еврейкой? Барча перестала водить в дом претенденток на руку винодела, но продолжала регулярно напоминать, что хозяину пора бы выбрать себе хорошую, подчеркивала она, партию – юную девушку с достойным приданым. А хозяин покамест вспоминал соитие с еврейкой, почти что его ровесницей. Барча ответила ему таким взглядом, как будто прочитала греховные мысли, но ничего не сказала, и Уго улыбнулся краешками губ. Появление ребенка в доме по крайней мере помогло смягчить характер мавританки. Уже только поэтому девочку стоило оставить; впрочем, в глубине души Уго признавал, что смех малютки Мерсе успокаивает и его душу.

Оставалось еще решить вопрос с вином, которое виночерпий обещал доставить мажордому Рожера Пуча. До февраля всего два месяца, а у него нет ни прекрасного вина, ни денег. Лицо одноглазого, задающего коварные вопросы со второго этажа, исчезло из его памяти в ту же секунду, когда Уго взял в руки кувшин с вином вилаторта: этот сорт требовал от винодела полной сосредоточенности.

Уго призвал на помощь и Барчу, и молодого раба. Это вино он собирался выдерживать по меньшей мере четыре года. Уго сам себе назначил такой срок, потому что, по словам Маира, у монахов из монастыря Баньолес их чудесные напитки вызревают именно за четыре года.