Наследники земли

Уго отлично управлялся со службой виночерпия при Рожере Пуче. В погребе у него всегда был порядок, он вел дела с разными виноторговцами – и никто из них не мог обмануть его нос и его нёбо. Когда граф снова затребовал вилаторту, Уго был вынужден объяснить, что больше не владеет тем виноградником. Если вино так понравилось королю, пусть закупает его у Жофре Деспла. Так они и поступили, хотя до Уго донеслись вести, что нынешняя вилаторта ничем не напоминает ту, которую с великой заботой изготовлял он сам. Возможно, Жофре – или тот, кому перекупщик уступил право обработки надела, – даже и не знает, какие лозы потребны для производства настоящей вилаторты. Но самое важное, что, уходя вечерами со службы, Уго наслаждался счастьем, о котором никогда и не мечтал: он растил дочь. И это было единственное, что вознаграждало виночерпия за ненавистную работу, избавиться от которой не было никакой возможности. Граф совершенно не желал с ним расставаться, а это был единственный возможный выход, если Уго не хотел подвергать себя ужасным гонениям, которые ожидали всякого, кто без дозволения бросал службу у Рожера Пуча. К тому же в последнее время собственная жена взяла за правило предупреждать мужа об этих карах, как будто на всякий случай – а вдруг забудет? Угроза писем корсару по-прежнему висела над его головой, и Рехина без зазрения совести напоминала о его предательстве, как только представлялся случай извлечь из этого выгоду.

Рехина теперь передвигалась по дворцу Рожера Пуча с редкостной свободой; ей не потребовалось много времени, чтобы сделаться личным врачом Анны и Агнес, и она вовсе не собиралась отказываться от такого привилегированного положения. Спустя еще недолгое время ее услуги потребовались другим знатным дамам и богатым горожанкам. Рехина много работала, вот только эти заработки не сильно обогащали Уго: Рехина делала только небольшой вклад в семейный бюджет, который и так находился в ее ведении; накопления производились за спиной у мужа. Рехина подыскала себе и ученицу, которую таскала с собой к пациенткам, но мечтала, чтобы однажды это место заняла Мерсе, – для этого девочку следовало научить писать и читать, а еще разбирать латынь, ведь этот язык необходим для изучения книг по медицине. Уго умолял жену подождать еще два-три года: Мерсе слишком мала для такой учебы. Ничего не вышло. Уже через несколько дней Барче было велено каждый день водить девочку в дом Пере Коломы, magister scholarum[22], который преподавал частным образом, не завися ни от епископа, ни от общественных школ; этого учителя Рехина долго убеждала с помощью здравых аргументов и звонких монет – вот куда пошли ее заработки, – чтобы он взялся за обучение девочки, да еще в столь юном возрасте.

– Разве девочки не начинают работать с пяти лет?

Замечание Барчи застало Уго врасплох, когда он уже собирался отменить решение своей жены.

– Да, но…

– Ну так если некоторые работают, то никакой беды не будет, если малышка начнет изучать книги, чтобы однажды стать как Рехина.

Возможно, Барча ненароком обмолвилась девочке о том, как отец нуждается, – так или иначе, Мерсе ничего не сообщала о своих успехах в мире наук, далеком от возможностей Уго, зато все с таким же восторгом встречала интересные события в жизни отца – например, прошлогодний праздник урожая, когда Жауме предложил Уго помочь со сбором винограда, с отжимом и переливанием вина.

Помимо других земель, предоставленных в аренду, госпиталь Колом владел и несколькими полосками виноградников, с которых получали вино, достаточное для годового потребления и больных, и сотрудников госпиталя. Уго был уже хорошо известен как виноградарь, и большинство крестьян, владевших наделами в Равале, прислушивались к его мнению. Уго ходил от куста к кусту, помогал людям из Колома, обсуждал с ними болезни лоз, технику и обыкновения виноградарства. Уго пытался заново затянуть тугой узел, который до недавнего времени привязывал его к земле – пускай теперь это была и не его земля. А Мерсе все это время жадно впитывала отцовские уроки. Когда Уго видел, как девочка оглаживает лозу или бережно срывает гроздь, у него сжималось сердце. Мерсе пришла к нему поздно – а ведь какие богатые урожаи, какое прекрасное вино могло бы у них получиться!