Наследники земли

– Ах да! Монахини. Иные просто нарушают обеты и беременеют. Вот и пусть им будет уроком, но ведь есть и другие случаи… Иных насилуют, батюшка. У некоторых монахинь – шрамы от ножей, ожоги. Дьявольские обряды, как сказала матушка.

– У монахинь?

– Да, прежде всего такое случается с теми, кого берут в «услужение» незнатными и небогатыми девушками, принятыми в монастырь с небольшим приданым, чтобы прислуживать другим женщинам. Таких очень много, притом молодых, привлекательных.

– А Рехина здесь каким боком?

– Ее зовут всякий раз, как возникают проблемы, даже за пределами Барселоны. Я уже говорила тебе об этом, когда она ездила в Тортосу. Все монастыри премногим обязаны матушке – думаю, поэтому она там частая гостья.

Донесла ли Рехина на гречанку? Уго был в этом уверен, Барча и Катерина с ним согласились, как и многие другие рабы и вольноотпущенники, до которых быстро долетел этот слух. Вскоре около дома начала слоняться пара вольноотпущенников. Поначалу Уго не придал этому особого значения – и просто закрыл ставни на первом этаже. Колокол замка барселонского викария уже возвестил, что пора расходиться по домам, однако в Равале соблюдение seny de lladre было менее строгим, чем в Старом городе, потому что виноградники и поля, которые еще простирались между стенами районов, затрудняли контроль над этой частью Барселоны. Но если на двух или трех вольноотпущенников еще можно было не обращать внимания, то Уго серьезно забеспокоился, когда увидел, что у дома стоят уже шесть или семь человек.

– Не нравится мне это, – пробормотал Уго, но, когда Катерина, лежа в постели, спросила его, что именно, он не ответил.

Незадолго до этого Рехина вернулась в дом и, не перемолвившись с соседями ни словом, поднялась в свою комнату. Барча и Катерина гневно смотрели ей вслед. Уго заметил, что мавританка встала со стула, будто собираясь что-нибудь сказать, но через несколько мгновений передумала и снова села, погруженная в скорбные мысли о печальной смерти гречанки. Рехина этого не заметила.

Уго приоткрыл ставни и осторожно высунулся наружу, чтобы лучше разглядеть Госпитальную улицу. Люди стояли кучками по три-четыре человека. Многие говорили слишком громко для столь позднего часа. Его худшие опасения подтвердились, когда он увидел, что один из этих людей показал на дом Барчи. Уго выбежал из спальни и, перепрыгнув через ноги мавра, ворвался в комнату Рехины. Увидев мужа, еврейка оторвалась от книг и вскочила на ноги.

– Что происходит? – вскрикнула она, поднимая манускрипт, выпавший из рук. – Чего тебе? – Выражение ее лица изменилось; крылья носа раздувались, глаза блестели. – Закрой дверь, – пригласила она, будто соблазняя.

– Я не за этим, – отмахнулся Уго. – Тебе надо бежать.

– Ты с ума сошел?

– Тише, – зашипел Уго. – Беги. Если ты останешься здесь, они тебя прикончат.

– Кто?

Уго молча ткнул пальцем в сторону окна. Рехина осторожно выглянула на улицу сквозь щель в ставнях:

– Что им нужно?

Уго нахально посмотрел на Рехину. Она все еще была красивой женщиной. Годы округлили ее тело и лицо… Ноздри Рехины, трепетавшие секунду назад, были неподвижны. Она испугалась. Секунду спустя Рехина почувствовала, что Уго понял это, и гордо выпрямилась. Уго покачал головой.

– Не знаю, может, они хотят отомстить тому, кто донес на гречанку? – ехидно сказал Уго.

– А я-то здесь при чем? – возмутилась Рехина.

– Если это была не ты, то не думаю, что тебе причинят вред, – перебил Уго и повернулся к двери.

На пороге стояла Катерина и пристально на них смотрела.

– Не уходи! – Рехина протянула руку, чтобы удержать Уго. – Что ты здесь делаешь? – спросила она Катерину совсем другим тоном.

– Что хочет, то и делает, – заявил Уго. – Это ее дом!

Рехина колебалась.

– Пойдем со мной, – предложила еврейка. Уго в ответ усмехнулся. – Ты ведь до сих пор меня хочешь, – настаивала Рехина.

– Если не поторопишься, тебя убьют, – сказал виноторговец.

Рехина покачала головой.

– Ты пожалеешь, – пригрозила она, но жестом приказала своему рабу собирать вещи.

На улице раздались первые крики.

– Дура! – воскликнул Уго. – Нет времени! Мы не будем тебя защищать от толпы, Рехина. Спрячься в саду, за бочками, и, как только они войдут в дом, беги в поля и жди там до рассвета. Если еще не поздно…

Рехина безостановочно качала головой, как сумасшедшие, которых она лечила в госпитале. Крики стали громче, и Рехина наконец очнулась. Она бросилась бежать, забыв свою обувь и теплую одежду, – зато прихватила деньги. Рехина встряхнула тюфяк, достала кошель и метнулась к двери. Уго отошел в сторону, но Катерина перегородила еврейке дорогу.

– Отойди, шлюха! – крикнула Рехина, толкая русскую.

Катерина твердо решила не дать Рехине уйти и набросилась на нее:

– Смотри в глаза, сука! Ты ее убила!

Женщины начали драться. Юный раб испуганно наблюдал за этой сценой из комнаты Уго, который тоже не знал, что делать. Он хотел спасти жизнь Рехины, а Катерина боролась за то, чтобы отдать ее на расправу толпе.

Рехине удалось повалить русскую на пол и вырваться. Она бросилась вниз по лестнице. Катерина плюнула ей вслед.