Наследники земли

Телега, оставленная ими на улице Бокерия, не давала проехать другим повозкам. Торговцы и коммерсанты смиренно дожидались, а некоторые даже предлагали свою помощь, но теперь, когда на телеге осталась последняя бочка, задержанные стали проявлять нетерпение. Уго жестом извинился и призвал рабов побыстрее выгрузить бочку. Катерина взобралась на телегу.

– Вы все приглашены на чашу хорошего вина! – объявила русская, чтобы вознаградить людей за промедление и заодно добиться одобрения любимого.

В ответ раздались воодушевленные возгласы и аплодисменты:

– Давай две!

– И принеси сама!

– Красотка!

Да, красотка. Такой ее видели все эти мужчины: очень красивые черты, тело крепкое и упругое, неподвластное течению времени. Уго с нежностью глядел на Катерину – верхом на телеге она была похожа на богиню, возвышающуюся над смертными. Будто прочитав мысли Уго, Катерина повернулась и широко ему улыбнулась. «И я ее люблю», – сказал себе Уго, подошел ближе и, взяв Катерину за талию, снял с телеги. Ее пот, запах мускуса, грудь, прижавшаяся к его лицу во время объятия, пробудили в нем такую похоть, какой он не ощущал уже очень давно. Впереди ждала работа, Уго пытался обуздать порыв, как делал раньше, но был бессилен.

Рабы откатили пустую телегу на задний двор. Герао и Алонсо удалились, Катерина и Уго остались одни. Переглянувшись, они решили снова осмотреть помещение – теперь там стояли ряды бочек.

– Еще нужно расставить столы и стулья, – произнес Уго.

Они изучили большую, пронизанную лучами комнату с каменными стенами. Посередине одной из них был очаг, там висел железный котел. Двери и окна выходили на улицу Бокерия, с обеих сторон от здания располагались каменные дома; на заднем дворе рос фруктовый сад. По лестнице в углу можно было подняться на второй этаж и спуститься в подвал.

– И плошки, – добавила она, – и стаканы, и тарелки, и приборы, и дрова, и…

– И сосновую ветку на дверь, – перебил ее Уго.

– Куда? – удивилась Катерина, оглядев дверь.

– А вот сюда.

Уго поднял руку, показывая за спину Катерине, а она обняла его и поцеловала в шею.

– Катерина, – притворно начал ругать ее Уго. Она не прервалась. – Вся Барселона на нас смотрит, – сказал он с улыбкой, заметив женщину, которая нахально на них пялилась.

– Пусть знают о нашей любви, – ответила Катерина.

– Если ты от нее отлипнешь, – погрозила женщина с улицы, – не рассчитывай, что я приду к тебе за вином. Ни я, ни кто бы то ни было еще!

Уго колебался, но Катерина была настроена решительно. Она пригласила женщину выпить вина, но немного позже, а затем стремительно закрыла дверь и начала раздеваться с необычной порывистостью. Уго не торопился; они не занимались любовью со дня ареста Барчи – горе мавританки словно мешало их отношениям. Но это был их новый дом, начиналась новая жизнь – и Катерина не хотела, чтобы боль лишала ее удовольствия и радости на новом месте. Она сбросила накидку и развязала шнурки на рубашке. Уго мгновенно почувствовал желание – страсть разбудили как груди Катерины, выглянувшие из-под накидки, белые, пышные, с большими розовыми кругами и призывно набухшими сосками, так и прерывистое дыхание русской. Он сжал ее грудь и принялся кусать соски, затвердевшие еще сильнее, пока она неистово тянула с себя рубашку. Едва справившись с этой задачей, русская принялась раздевать Уго, который, опьянев от близости желанного тела, стремился повалить ее – хотя бы на пол. Катерина смеялась, расстегивая на нем куртку и поднимая рубашку, под которой ощущала восставший член, запутавшийся в подоле.

– Успокойся, – попросила она, уже лежа на полу. Уго яростно толкался. – Не так, не так, – твердила русская, чувствуя, что между членом Уго и ее лоном осталась ткань.

Катерина, смеясь, пыталась освободить проход для члена Уго, а тот толкался так, как будто уже в нее вошел. Дышал тяжело, то смеялся, то стонал, а потом кончил на одежду. Катерина помогла ему пальцами. Уго выдохнул и засмеялся. Катерина засмеялась в ответ.

– Теперь посмотрим, сможешь ли ты это сделать как полагается… – предложила Катерина.

– Только после того, как ты исполнишь свое обещание и нальешь мне вина! – раздался голос с улицы.

Уго и Катерина взглянули на дверь. Та женщина не могла их слышать…

– Да окно же открыто! – показала Катерина.

– Быть не может!

Катерина остановила гневный крик Уго, приложив пальцы к его губам.

– Пора работать, – прошептала русская, когда он снова на нее залез, – если ей понравится вино, может, она купит побольше.

– Но…

– В следующий раз не будь таким нетерпеливым и делай все как надо, – шутливо упрекнула любимого Катерина и оттолкнула его, упираясь руками ему в грудь.