Наследники земли

Еврейка тревожно металась по келье, порой с ее уст слетало невнятное бормотание. Время от времени она падала на пол. Кричала. Слов было не разобрать.

– Святой отец! – воскликнула она наконец. Священник не ответил. – Святой отец! – (Тот молчал.) – Она все еще плачет, – проговорила Рехина дрожащим голосом, прислонившись к окошку.

– Рехина, я не смогу тебе помочь, если ты не скажешь мне, кто плачет.

– Никто… никто… не может мне помочь!

Слова давались ей с трудом, застревая в горле.

– В таком случае ты обречена жить вечно с этим плачем, сжигающим твою душу.

Теперь зарыдала Рехина – то был долгий протяжный вой.

– Рехина, Бог милостив. Он поможет тебе, я верю…

– Нет!

– Даже убийцы ищут милости у Господа нашего…

– Я ее не убивала! – закричала Рехина. Катерина смолкла, отец Жоан призвал ее продолжить. – Я запретила…

Катерина еле сдержалась, чтобы не закричать. Рехина заговорила о Мерсе. Сколько душ нерожденных детей могло ее преследовать? Десятки, сотни. Но сейчас она говорила именно о Мерсе.

Наступило гробовое молчание.

– Господь ждет твоей исповеди, – промолвил священник.

30

Замок Сабанель был расположен за Гаррафом, в глубине страны, уже в Пенедесе. То была плодородная равнина, засаженная виноградниками и злаками. Именно там когда-то была воздвигнута эта крепость, которая давным-давно вместе с замками Гелида и Папиол (Эрампрунья) составляли одну из линий обороны Пиренейского острова от мусульман в те времена, когда Каталония была французской землей, так называемой маркой — территорией, на долю которой ложилась тяжелая миссия: предотвратить вторжение сарацин за Пиренеи.

Уго бывал в этом месте бесчисленное количество раз и даже стал бояться, что его узнают. Сабанель был всего в одной лиге от Вилафранка-дел-Пенедес, куда он постоянно ездил за вином. Недалеко от Вилафранки он по просьбе крестьянского мальчишки по имени Мануэль окрестил своих мулов Тинту и Бланку. Теперь они остались в Барселоне – Уго путешествовал как скромный поденщик, ищущий работу на одном из многочисленных тамошних виноградников.

– Мерсе держат в замке Сабанель! – объявила Катерина, войдя в пустую таверну.

Педро радостно воздел руки к потолку и тут же осекся, поглядев на Уго, сидящего за длинным столом.

– Мерсе жива, – осмелилась предположить Катерина. Она подошла к виноделу и положила ему руку на плечо.

Уго стоило немалых трудов понять, о чем говорит Катерина. Сегодня была свадьба Берната, и он в одиночестве выпил пару чаш за свое несчастье. Впрочем, этого было достаточно, чтобы мысли в голове окончательно спутались: гнев, оскорбленная гордость, Бернат, Мерсе, слова Катерины… Наконец Уго не выдержал и заплакал. Катерина, стоявшая позади, обняла его за плечи.

Затем она рассказала о Рехине и о том, как добилась от нее признания.

– Чертова шлюха! Я ее убью, – пробормотал Уго.

– Не надо, – прошептала Катерина. – Она и так уже живой труп.

На рассвете Уго отправился в Пенедес. Катерина страстно его поцеловала – на губах винодела расцвела улыбка.

– И без Мерсе не возвращайся! – сказала русская и протянула ему тяжелый кошель с деньгами.

Уго кивнул и взвесил его, как если бы заключил важную сделку.

– Все для тебя, вдруг пригодится, – сказала Катерина. – Огненная вода пользуется хорошим спросом. Заработаем еще.

Катерина отошла, и перед Уго встал смущенный Педро. Уго крепко обнял парня, который от неловкости не знал, куда девать руки.

– Спасибо, – произнес Уго.

Он уже знал, сколь важную роль сыграл Педро в истории с признанием Рехины.

Уго поглядел на Катерину – и русская заплакала, увидев, что искра жизни вновь сияет в глазах винодела.

Он не взял с собой ни вина, ни огненной воды. Только питьевую воду, сыр и соленую рыбу. И вот оказался в Сабанеле – перед ним цитадель, окруженная разнородными постройками. С момента изгнания сарацин, чье присутствие на полуострове теперь ограничивалось далеким Королевством Гранада, она утратила оборонительное значение и теперь соседствовала с богато украшенными новыми домами. Над зубцами виднелись строения с изящными стрельчатыми окнами, галереями и арками, поддерживаемыми тонкими колоннами.

Замком управлял кастелян, назначенный здешним феодалом, бароном де Сабанель. Уго вспомнил неприятный опыт общения с кастеляном в Гаррафе и на сей раз решил сначала объявиться в замке. Было начало марта; на ясном небе сияло солнце, освещавшее виноградники и пшеничные поля. Стояла приятная весенняя прохлада. В эту пору на виноградниках много работы: подкапывать, обрезать, класть удобрения… Крестьянам нужно больше поденщиков.

– Мир, – поприветствовал Уго караульного.

Взгляд солдата выражал нечто среднее между любопытством и ленивым безразличием. За воротами Уго разглядел плац, по которому праздно расхаживали солдаты.

– Чего надо? – спросил часовой.

– Мне нужна работа. Желательно в поле, – добавил Уго.

Солдат пожал плечами.

– Я знаю, что эти земли принадлежат барону де Сабанель, и хотел бы получить его разрешение. Я не хочу неприятностей.

– Ты что, хочешь поговорить с самим бароном? – недоуменно воскликнул солдат.