Наследники земли

Уго не обратил на солдата внимания. Он мог бы толкнуть его, отобрать копье и покончить с ним. В каморке висели ключи от камер… Но что потом? Как они с Мерсе средь бела дня, на глазах у крестьян и солдат, сбегут из замка? Куда пойдут? Сам того не сознавая, повинуясь инстинкту, Уго сделал шаг в темницу. Дверь захлопнулась. Винодел решил, что к побегу нужно хорошенько подготовиться, ведь едва ли Мерсе теперь в состоянии быстро передвигаться.

Уго вгляделся во мрак темницы. К нему кто-то подошел. «Нет ли у тебя…» Уго отмахнулся от сокамерника и подошел к двери. Скоро за ним придет офицер – в винограднике Аделаиды много работы. Все его мысли устремились к Мерсе. Их разделяла только стена! Ему хотелось крикнуть, что он здесь, что он ее любит и освободит ее, но он понимал, что никто не должен знать об их связи. «Маленькая птичка». Она не сможет идти. У нее не хватит сил. Свет будет резать ей глаза. Уго слышал, что такое случается с теми, кто слишком долго сидит в темнице. Он вздохнул. Замок неприступен, солдат много, а вокруг – сплошная равнина, нигде и не спрячешься. Так как же ему спасти Мерсе?

Офицер наказал Уго, заставив провести в камере остаток дня и ночь, и освободил только на рассвете.

– Благодари Аделаиду за то, что тебе не пришлось тут гнить целый месяц, – сказал он, войдя в камеру.

Уго не спал всю ночь – прислушивался к глухим шорохам за стеной, пытаясь различить голос Мерсе. Едва ли для него ночь в темнице стала наказанием – одиночество, боль и печаль привели его к окончательному решению. Офицеру Уго не ответил. Вместо этого подумал, смерив мужчину холодным взглядом: «Я убью тебя, если ты встанешь на моем пути». Офицер, словно почувствовав опасность, исходящую от Уго, решил унять гордыню, замолчал и отошел.

Наконец час пробил. Настал сентябрь, и каждый день в течение четырех месяцев с момента заключения Уго только и делал, что работал и молился Деве у Моря о том, чтобы его дочь, его любимая девочка продержалась еще денек, а потом еще и еще. Однажды ночью он увидел Богоматерь во сне – Она ему улыбалась. Уго сделал все нужные приготовления: деньги, нож Барчи, мул с ветхой телегой, загодя купленные в Гаррафе. «Мне это одолжили мои прошлые хозяева, потому что они уже закончили собирать урожай, – сказал он Аделаиде незадолго до назначенного дня. – Теперь и мы раньше сбор закончим».

В День святого Михаила крестьяне платили ренту, одиннадцатую часть урожая, и долги кредиторам. Уго рассказали, что в этот день в замке царит настоящий бардак. Поверенные кредиторов и люди кастеляна независимо друг от друга осмотрели земли Аделаиды и прочих крестьян, чтобы определить размер податей. Уго использовал эту возможность, чтобы продать одному поверенному – торговцу, которого он, по счастью, не знал, – остаток урожая Аделаиды. Тот удивился хватке скромного поденщика; Уго это почувствовал и решил не торговаться слишком упорно, однако сумел выгадать для вдовы чрезвычайно привлекательную сумму.

Важно было и то, что в День святого Михаила все крестьяне не только являлись в замок платить ренту и давить виноград в давильне, что само по себе создавало суету, но и то, что в замке происходила своего рода смена власти. Во всем, что касалось выплаты долгов, как гражданская, так и уголовная юрисдикция принадлежали торговцам, выкупившим договоры. Так было установлено, чтобы поверенный кредиторов мог, не прибегая к солдатам и слугам феодала, пользоваться правами, которые во всех других случаях принадлежали только барону. Масса крестьян: одни платят подати, другие – проценты по долгам; солдаты барона, солдаты, нанятые купцами; мужчины и женщины давят виноград, чаши с вином передаются по кругу; крестьяне ворчат, полагая себя ограбленными; вспыхивают драки, нередко солдаты их затевают… Самый подходящий день, чтобы освободить Мерсе.

Вокруг замка, как и предполагал Уго, царил настоящий хаос. Выехав на плац, он, как и другие крестьяне, выгрузил виноград. Поверенные сеньора и кредиторов тут же подошли, сверили данные о землях Аделаиды с тем, что она привезла, затем дали свое согласие и велели подождать. День прохладный, ночью будет еще холоднее, подумал Уго. Судя по яркому блеску солнца, скоро наступит полдень. Приходится ждать, сетовал Уго, незаметно поглаживая нож Барчи и чувствуя, как напрягается все его тело. Он был готов на все: даже пожертвовать жизнью, если это будет необходимо. Никто и ничто его не остановит.

Аделаида пробормотала что-то невнятное, смущенно улыбнулась и куда-то ушла. Дети пошли за ней, но часовой у входа в башню их остановил. «Со мной такой номер не пройдет», – подумал Уго. Он готов был сражаться за Бога, за свою дочь, за Барчу, мавританку, отдавшую жизнь, чтобы он сейчас был здесь. Полилось вино, но Уго не взял в рот ни капли. Он потерял детей из виду – рядом начали топтать виноград в огромной бочке, вмещающей до четырех человек, через отверстие внизу сусло стекало в подвалы замка, в винный погреб.