Наследники земли

– Взяли ножи для обрезки? – спросил Уго, показывая на инструмент с изогнутым лезвием, который слегка напоминал серп. – Действовать надо решительно, чтобы не повредить лозу. Гроздь тянуть не следует, – учил винодел, – потому что стебелек, который соединяет ее с веткой, очень крепкий и, потянув за него, можно повредить растение. – Все внимательно следили за движениями Уго. – После того как срезали, – продолжал он, – надо очистить гроздь от жучков, листочков и гнилых ягод. Затем аккуратно кладете плоды в корзину – именно кладете, а не бросаете или сдавливаете. Давить будем потом, – засмеялся Уго, – будем есть, пить и веселиться, топча виноград. Вы увидите, что есть разные виды гроздей: некоторые, самые лучшие, рождаются из почек, в самом низу. Их – в эту корзину. А вот эти, – он взял другую гроздь, – растут на лозах, их в другую. И наконец, мелкий виноград – в третью.

– Мы станем смотреть на тебя и, если что, переспросим, – сказала Катерина.

– Нет, – ответил Уго, – я буду с Мерсе. Вон там, – он махнул рукой, – на самом краю, у границы с усадьбой Вилаторта.

Мысль, что его дочь собирает урожай с тех же лоз, которые должны были произвести вино для свадьбы Дольсы с ее двоюродным братом Саулом, повергла Уго в странного рода трепет. Поначалу он не работал и просто смотрел на дочь.

– Мне бы хотелось, чтобы это сделала именно ты, – попросил он Мерсе. – Это нечто особенное. Вино, произведенное из этого винограда, очень много для меня значит.

Мерсе неуклюже срезала гроздь. Затем осмотрела ее, почистила и положила в корзину. Она подняла взгляд на отца – глаза Уго были полны слез, подбородок дрожал.

– Пожалуйста, не останавливайся, – тихо сказал он умоляющим голосом, пару раз прочистив горло.

Еще одна гроздь.

Где-то здесь, совсем рядом, Дольса ему отдалась. А потом ее убили в Новом замке. «Я была счастлива», – сказала она, перед тем как Лысый Пес перерезал ей горло.

Мерсе работала одна.

Из винограда, который Дольса раздавила в руке и дала ему попробовать, Уго сделал лучшее вино во всей Каталонии. Затем он потерял земли из-за Эулалии и ее отца. Но сумел их вернуть.

– Дело ведь не только в вине, правда? – спросила Мерсе, возвращая его к реальности.

Уго кивнул:

– Однажды, когда ты была еще девочкой, я пообещал, что эти земли будут твоими.

Мерсе попыталась улыбнуться и отвернулась, чтобы продолжить работу.

– Доченька, после стольких лет мучений и страданий Бог смилостивился – и вот я стою рядом с тобой на землях, о которых мечтал всю жизнь. Вот что я тебе скажу: никогда не сдавайся. Однажды ты сможешь быть с Арнау – и исполнишь свою мечту, как я осуществил свою.

– Но я не хочу ждать этого годами! – Птицы, испугавшись крика Мерсе, упорхнули с веток. – Мне он нужен сейчас! – кричала она. – Думаешь, новый граф де Наварклес придет когда-нибудь сюда собирать со мной виноград? С каждым днем он все больше отдаляется от меня. Арнау меня даже не узнает! Меня, свою мать! А вы, батюшка, потеряли не дочь, а чертов виноградник. Бог не дал мне ничего, кроме несчастий!

Катерина бежала по винограднику, всполошенная криком. Но прежде чем она успела добежать до потрясенного Уго, Мерсе повернулась к отцу спиной, бросила нож и зашагала в сторону Барселоны.

– Доченька… – позвал Уго.

– Арнау мне нужен прямо сейчас, батюшка, – не оборачиваясь, сказала Мерсе.

Уго и Катерина молча смотрели, как Мерсе продирается сквозь кусты. Вскоре она вышла на дорогу, усталая и печальная.

«Едва ли вино этого урожая получится хорошим», – подумал Уго, возвращаясь в таверну. После ухода Мерсе они молча собирали виноград. Затем отправились в давильню – и, хотя Катерина пыталась его подбодрить, настроение было испорчено, праздник превратился в обычную работу. Нет. Вино этого урожая не выйдет хорошим, даже если смешать его с фруктами, специями и огненной водой. Растение надо любить, как плоды, сусло и само вино, – ему передается сила и страсть, с которыми следует трудиться, чтобы воплотить этот дар богов человеческому роду. А виноград, собранный без должного внимания и раздавленный с холодным безразличием, всегда будет нести на себе печать того, что дочь его бросила в тот момент, когда Уго осуществил свою мечту… свою, а не ее, как точно заметила Мерсе.

Дверь была заперта. «У нее был ключ», – сказала Катерина. Они поднялись в комнату Мерсе – пусто. Уго покачал головой. «Она, наверное, в…» – пыталась успокоить его Катерина, но Уго перебил ее резче, нежели ему бы хотелось:

– Она, наверное, во дворце Берната, как всегда, умоляет о встрече с сыном.

– Мы ошиблись, когда думали, что она сможет забыть… То есть не забыть, – поправилась Катерина, – словом, ты меня понял. Оставь ее. Она вернется.

Уго задумался над словами Катерины и внезапно осознал, насколько эгоистично вел себя на виноградниках.

– Я пойду ее поищу, – сказал Уго.

Катерина улыбнулась. Она предвидела такое решение.

– И без нее не возвращайся, – прошептала Катерина и поцеловала его в губы.