Наследница в алых шелках

Это было явным преуменьшением. Со времени свадьбы Кевин несколько раз проклинал подписанное им соглашение, по которому доля Розамунды оставалась за ней.

– Мы поругались, – сказал он. – Несильно, но эта ссора стала ядом, который все отравляет. Я уже предупреждал ее, что мне нужно место, где я могу заниматься собственными делами, и мы договорились разделить эти две части нашей жизни.

– Выходит, если вам понадобится обсудить предприятие, вы будете делать это здесь.

– Такая у нас задумка.

– И ты веришь, что если вы повздорите, то сможете оставить ссору здесь?

– Конечно. А отчего бы и нет?

– Это не похоже ни на одну известную мне семью, но и ты не похож ни на кого из тех, кто мне известен, так что, возможно, ты нашел оптимальное решение. Так, теперь мне надо в Сити. Оставлю тебя и Бригсби обустраиваться.

Мысль об обустройстве под зорким взглядом Бригсби подтолкнула Кевина к двери вслед за Чейзом.

– Я немного проеду с тобой.

Розамунда оплела пальцами шелковую ленту, которой ее запястья были привязаны к стойке кровати над головой. Ощущение беззащитности возбуждало больше, чем она ожидала. Кевин умело и мастерски разжег в ней желание. А теперь оседлал ее ноги и наблюдал за лицом, заставляя ждать, пока она дрожала от желания.

Подобные уроки он устраивал время от времени. Иногда между ними проходило не меньше недели. Наметился определенный ритуал. Он тихим четким голосом рассказывал ей, что собирается делать. Однажды она отшатнулась при его словах. Эту задумку он бросил и никогда больше к ней не возвращался.

Это напомнило ей об их первом разе вместе, когда он завел ей руки за голову. Однако похожесть на этом кончалась. Во-первых, она не лежала, а сидела.

Он раздвинул ей ноги и покрыл одну из них поцелуями снизу доверху. Чем выше перемещались поцелуи, тем прерывистее становилось ее дыхание. Наконец его губы нашли влажную плоть. Пальцы принялись гладить, язык порхал. Она закрыла глаза и понеслась навстречу нараставшему наслаждению.

Розамунда почти достигла предела, почти сломалась, как вдруг он отодвинулся, оставив ее в шаге от окончания. Кевин встал на колени рядом с ней, приподнялся и развязал ей руки.

Эту часть он не описывал, но она знала, что делать, и стала ласкать его, проводя ладонями вверх по груди, а потом вниз к талии и бедрам. Взяла в руки член и погладила так, как ему нравилось.

От того, как они устроились, ей было удобно ласкать его везде. А еще она могла попробовать кое-что другое. Она слышала, как об этом говорили женщины, но это всегда казалось ей худшей из их обязанностей. Теперь же мысль об этом не отвратила ее. Повинуясь порыву, она подалась вперед и провела языком по стволу его члена. Ощутила, как он снова напрягся, и подняла глаза.

– Хочешь? – Она снова повела языком.

– Да.

Его хриплый голос, сжатые челюсти, его взгляд – все говорило о том, что его желание было куда более жарким, чем это простое «да».

Она пробежалась по нему губами и кончиками пальцев, дразня, как дразнил ее он. Терзая и доводя его голод до предела.

– Интересно, смогу ли я заставить тебя умолять, – сказала она, а потом провела языком по головке.

– Никогда.

– Нет? У меня вся ночь, чтобы убедиться.

Он вцепился рукой в изголовье.

– Делай со мной, что хочешь.

* * *

Проснувшись, Кевин обнаружил на себе взгляд Розамунды. Она лежала на боку, подперев голову рукой, и внимательно его рассматривала.

Он, должно быть, провалился в сон после того, как достиг вершины. Она его вымотала. Ей не хватало опыта, но самое ее любопытство возбуждало его. И зачаровывало. От чувства того, что она исследует и экспериментирует, у него закипала кровь.

Теперь она улыбалась самодовольной улыбкой.

– Думаю, порядочные женщины этого делать не должны, – сказала она. – Поэтому ты меня никогда об этом не просил?

Вот это вопрос, черт подери.

– Я думал, может, попозже.

– Я же тебе говорила, что женщины болтают между собой. Я знаю, что мужчинам это нравится.

– Да. Ну…

– Тебе так понравилось, что ты умолял.

– По-моему, одно «пожалуйста» – это не мольба.

– Было не одно «пожалуйста», а множество, а еще «да, вот так», «глубже» и…

Кевин схватил ее и прижал к себе, чтобы она перестала повторять все отчаянные звуки, которые вырвала у него.

Он снова начал задремывать.

– Расскажи мне о леди Гриноу.

Сон слетел с него моментально, и он уставился в изнанку нависавшего над ними балдахина.

– А что такое?

– Мне сказали, что в прошлом году у тебя был с ней роман. Я думала, что у тебя не было возлюбленных.

Его ответ не должен иметь значения, но от острого предчувствия недоброго он замялся.

– Почти не было.

– Хочешь сказать, она стала исключением?

Вот черт.

– Да. Но все длилось так недолго, что слово «роман» тут не подходит.

– Мне казалось, что у тебя нет опыта в скрывании любовных связей, но после этого он должен был появиться.

– Не совсем.

Осторожность не нужна, когда мужчина четыре дня живет в покоях женщины. Это была осознанная оргия на двоих, безрассудная авантюра с циничной целью.

Воцарилось долгое молчание. Затем…

– Ты любил ее?

Он опустил взгляд на макушку Розамунды.

– Нет.