Наследница в алых шелках

– Не знаю, что он изобрел, но могу догадаться. Не как оно выглядит или как функционирует, а что делает. Думаю, он назвал свое изобретение индикатором. Он отслеживает давление, чтобы можно было видеть, как работает паровой наддув и сколько еще энергии можно из него выжать. Форестье изобрел прибор для давления, так что вполне логично, чтобы они использовались вместе.

Ей эта догадка показалась здравой, но она постаралась сохранить безучастное выражение лица.

– Мистер Лавлейс, я не изобретатель и не производитель. Я, честное слово, не знаю, правы вы или нет.

– Конечно, не знаете. Но, думаю, знаете, что вашему мужу куда лучше переключиться на новые изобретения, чем тратить время, пытаясь устроить вот такую фабрику. Я лишь спрашиваю, не уговорите ли вы его выслушать меня, вот и все. Сдается мне, вместе мы сможем добиться очень многого.

Ей нравился мистер Лавлейс. Во-первых, он, как и Кевин, не крал идею у Форестье. Он платил за лицензию и нанимал на работу подлинных художников. Часть его производства находилась недалеко от Лондона. Это был трудяга с амбициозным мышлением, знавший, что он может, а что нет.

– Мистер Лавлейс, раз вы беседовали с мистером Форестье, возможно, он сказал вам, что я владею половиной предприятия мистера Реднора.

На его лице отразилось изумление, а затем растерянность. Наконец он широко улыбнулся.

– Так это вы дама в красных шелках? Мисс Джеймисон? Ну что же, это многое объясняет. Когда я вас увидел, то подумал, как же несправедливо, что у него в жизни две красивые женщины. Простите, если что-то не так сказал.

– Мы поженились вскоре после возвращения из Франции.

Он рассмеялся.

– Что ж, я говорил бы иначе, если бы знал, что половина принадлежит вам.

– По-моему, вы все сказали как надо.

Она лихорадочно размышляла. Кевин разозлится, если она хоть как-то будет потворствовать мистеру Лавлейсу. И все же…

– Мистер Лавлейс, вы знаете, что мой партнер не склонен пойти по этому пути. Однако я хочу выслушать, что вы предлагаете.

Кевин отодвинул большой лист бумаги с эскизами на край стола. Взял чистый лист и начал перерисовывать единственный понравившийся ему набросок.

Он уже давно не занимался новыми проектами, но эта мысль не давала ему покоя. Оставалось только выяснить, куда она ведет. В данный момент, правда, от нее было больше проблем, чем плюсов. Но он не возражал. Иначе бы ему было неинтересно.

Его мысли прервало негромкое покашливание. Он оглянулся и увидел смотревшего в пол Бригсби.

– Прикажете прибрать, сэр?

Кевин поглядел на десяток разбросанных по полу листков.

– Не надо.

Бригсби потрогал ногой ближайший лист.

– На них тут могут наступить. Попортить.

Он нагнулся и начал собирать бумаги.

Кевин это пережил и подождал, пока бумаги аккуратной стопкой улягутся на столе.

– Вы сюда вошли, чтобы посмотреть, нужна ли здесь уборка, или зачем-то еще?

– Вы упомянули, что нынче днем с визитом приедет миссис Реднор. Если хотите, я мог бы испечь небольшой торт. Ничего сложного.

– Бригсби, миссис Реднор не приезжает сюда с визитами. Дом принадлежит ей так же, как и мне. Никто не наносит визиты в собственный дом.

– Конечно, сэр.

– Хорошо. – Кевин вернулся к своим наброскам. Через минуту он понял, что Бригсби по-прежнему стоит на месте. Он снова повернулся к слуге. – Что еще?

– Торт, сэр. Вам его испечь?

– Отлично. Прекрасно. Торт. Очень хорошо. А теперь уходите. – Он снова повернулся к наброску, а Бригсби исчез за порогом. – Только небольшой, – крикнул Кевин ему вслед. – Очень небольшой.

Довольный тем, что загрузил Бригсби работой, а также надеясь, что «небольшой» торт не окажется десяти дюймов[5] в ширину и двадцати в высоту, Кевин снова вернулся к работе.

Она настолько увлекла его, что повторное появление Бригсби опять стало неожиданностью.

– Я думал, вы торт печете.

– Он готов, сэр. – Бригсби посмотрел на стулья и передвинул каждый на полдюйма. – Я вскоре подам его с кофе. Миссис Реднор поднимается.

Кевин взглянул на карманные часы. Пролетело несколько часов.

Бригсби торопливо вышел и вернулся, сопровождая Розамунду как гостью, которой она не была, хоть и нечасто там появлялась. Кроме заранее условленного разговора, когда они вместе осмотрели чертежи и образец приспособления Форестье, она больше не «наносила визитов». Поэтому ее записка, поданная в час дня, объявлявшая, что она вскоре приедет, вызвала у Кевина легкое любопытство.

Теперь она оглядывала гостиную. Подошла к окнам и оценила вид, словно раньше здесь не была. Пристроилась к письменному столу и наклонила голову, чтобы рассмотреть лежавший сверху набросок. А потом повернулась и поглядела на большой стол, за которым работал Кевин.

– Что это? – спросила она, подняв с пола упавший набросок.

– Так, одна мысль, которая меня занимает.

– Похоже на дом. А что это здесь за линии, идущие вверх и вниз?

– Трубы.

Она положила набросок на стол.

– Полагаю, раз я провожу дни, делая шляпки в мастерской за магазином, ты волен сидеть тут и рисовать трубы.

Снова вошел Бригсби, неся поднос с кофе, чашками и тортом. Кевин бы не описал его как небольшой, но могло быть хуже.