Наследница в алых шелках

Розамунда подождала, пока на лестнице смолкнет топот его сапог. Фелисити промокнула глаза платком.

– Сколько? – спросила Розамунда.

– Три тысячи. Доверительный фонд делает выплаты в июне, но купивший долю уже выразил нетерпение. Даже если мы убедим его подождать, то, вернув деньги, сами останемся без гроша.

Если это такой же фонд, как у Кевина, он платит дважды в год, так что всего получается тысяч пять или шесть. Огромный доход.

Ей не надо было жалеть Фелисити в ее теперешнем положении. Но все-таки она ее пожалела. Мысль о возможном аресте мужа за мошеннические денежные операции, хотелось надеяться, пугала ее больше, чем отсутствие нового гардероба этой осенью.

– Думаю, мне удастся помочь вам, – сказала Розамунда. – Однако сначала я хочу поговорить кое о чем другом.

Услышав намек на отсрочку, Фелисити успокоилась и, кивнув, стала внимательно слушать.

– Вы говорили, что видели Кевина в Лондоне после смерти герцога. В какие дни и где вы его видели?

Фелисити задумалась, прежде чем ответить.

– На следующий день. Он ехал верхом. Меня не заметил. У него было такое лицо, будто он ни на что не обращает внимания, кроме своих мыслей.

– Вы знаете, куда он направлялся?

Фелисити пожала плечами.

– Это было недалеко от Гросвенор-сквер. Я предположила, что он собирался навестить леди Гриноу. Она вдова, очень богатая. В ту зиму о них ходили кое-какие слухи. Я запомнила только потому, что там фигурировал Кевин. Обычно за ним подобные интрижки не водятся.

Розамунде пришлось приложить усилие, чтобы не выдать своего удивления. Ей стало не по себе от того, что жаркая ревность мгновенно пронзила сердце.

– Я помогу вам выпутаться из затруднительного положения, – сказала она, взяв себя в руки. – Однако мне нужно кое-что взамен.

– Я согласна вас принимать, если вы об этом. И приложу усилия, чтобы и остальные родственники тоже стали.

– Очень мило, но я не об этом. Когда вы выйдете из этого дома, вы должны забыть, что видели Кевина в Лондоне в тот день. Хорошенько подумав, вы поняли, что не разглядели лица всадника и сделали необоснованные выводы. Теперь, когда вы усомнились в своей памяти, вы больше никогда и никому не намекнете, что Кевин имел отношение к смерти герцога. Вы скажете мужу, что совершили досадную ошибку, дабы он не продолжал несправедливо подозревать Кевина.

Не раздумывая, Фелисити кивнула.

Розамунда встала.

– Пусть ваш муж пришлет мне имя человека, от которого он принял деньги, и сообщит точную сумму долга. Я распоряжусь набросать документ и оставлю его у мистера Сандерса. Вопрос можно будет решить у него в конторе. Вам придется подписать долговые обязательства, в которых будет сказано, что долг придется выплатить незамедлительно, если кто-то из вас двоих снова станет сплетничать о моем муже.

Глава 20

– А это что такое? – спросил Чейз у Кевина.

Они находились в библиотеке дома Чейза на Бери-стрит, к котором Чейз жил до женитьбы.

Кевин продолжал развязывать узел.

– Небольшой паровой двигатель. По пути сюда я заглянул к отцу и незаметно вынес его оттуда.

– Надеюсь, ты не думаешь запускать его здесь.

– Он совершенно безопасен. Даже если и случится сбой, самое большее посыплется штукатурка. Он мне нужен для демонстраций.

Чейз скептически поглядел на него.

– Лучше объясни это Бригсби и предупреждай его каждый раз, когда захочешь устроить демонстрацию.

Кевин сделал шаг назад и поглядел на стоявший на столе двигатель.

– Спасибо, что оставил Бригсби мне и что позволил снять у тебя этот дом.

Чейз потянулся за графином с коньяком и налил два бокала.

– В обоих случаях ты делаешь мне одолжение. Бригсби со дня моей женитьбы остался непристроенным. Это создало трудности. Он отказывается служить просто камердинером, но не может вести хозяйство для целой семьи. Из-за своей долгой службы у меня он считает себя между слуг первым среди равных, что очень раздражает дворецкого и домоправительницу. В твоем доме у тебя есть собственный камердинер, но заботиться о тебе здесь станет для Бригсби достойным занятием. Предложение служить у тебя привело его в восторг. Теперь у него снова будет свое царство.

– А я думал, что он у тебя агентом подвизается.

Чейз опустился в кресло.

– Иногда. – Он посмотрел на дверь и понизил голос. – Он слишком заметен, чтоб использовать его в большинстве случаев. Зачастую требуется менее выделяющаяся внешность и манеры. У него…

В это время открылась дверь, и вошел тот, о ком говорили. Он нес поднос с кофейником и чашками, который поставил на низкий столик. Слуга ловко разлил кофе и широко улыбнулся от гордости за хорошо проделанную работу.

Неприметной его внешность назвать было нельзя, это верно. Среднего роста, худощавый, он излучал самоуверенность, за которую прислугу часто увольняли. Воротничок его был выглажен столь тщательно, что его краем можно было порезаться. Напомаженные редкие темные волосы аккуратно лежали на голове. Выражение лица было чуть ли не дерзким. Он явно относился к тому типу слуг, которые считали, что их подопечным нужна помощь даже в простейших жизненных ситуациях.