Наследство в глухой провинции

– Федя, но сейчас я не могу остаться. У меня ведь тоже есть дело и обязанности перед подругой и партнёром. То есть я не могу все бросить и ни о чём больше не думать, хотя бы мне очень этого хотелось.

В самом деле я не могла. Если он по-настоящему любит меня, то должен это понять. И почему-то некстати выплыла мысль: а зачем тогда я отправила домой в контейнере тёткины вещи?

– И у меня по времени совпали две важнейшие операции: одна – по линии работы, другая – по линии жизни… Лара, завтра всё равно пятница. Побудь у нас хотя бы до воскресенья. В воскресенье утром выедешь… Но прямо сейчас ты не сбежишь? Смотри, а то я запру тебя в квартире.

– Не сбегу. Разве что в магазин ненадолго выйду.

– Зачем тебе понадобился магазин?

– А ты уверен, что в вашем холодильнике я найду все необходимое для приготовления ужина?

– Не уверен.

– То-то же.

– Неужели ты будешь готовить ужин?

Непонятно, что странного в том, что женщина собирается готовить ужин? Неужели до сих пор его дамы сердца не пытались завлечь Фёдора своей кухней?

Мои знакомые женщины первым делом угощают своих избранников чем-нибудь вкусненьким, обычно своим фирменным блюдом. Ведь даже маленьким девочкам известно: путь к сердцу мужчины… и так далее. Значит, ни одна из них не стала близка Фёдору настолько, чтобы могла с подобными намерениями подойти к плите.

Я всё никак не могла поверить, что он произнёс слова любви после одной-единственной ночи. Неужели так бывает? И не надо встречаться годами, чтобы получше узнать друг друга?

– Буду. А что в этом необычного?

– Тебе не понять. – На лице его появилось мечтательное выражение. – Чтобы в этой квартире, на обычной «брестской» плите, просто взяли и приготовили ужин… Нет, Лерка, конечно, пытается готовить, но чтобы взрослая женщина-хозяйка… А меню уже напечатали?

– Меню до срока не оглашается.

Он в показной задумчивости покачал головой:

– Придется ждать и надеяться.

– На что? – Пришла пора мне удивляться.

– На то, что ты не пересолишь, доваришь…

– Ах, ты… Федя съел медведя!

Я замахнулась на него кухонным полотенцем.

– Не сожжешь. – Он ловко увернулся, схватил меня и прижал к себе, целуя.

– Федя… Насчет отправки меня ведь никто и не спрашивал, понимаешь? Я пришла домой, а там уже стоит контейнеровоз, куча мужиков и пустых ящиков…

Сообщать мужчине такое во время поцелуя… Хорошо, что и он путает личное с общественным, а то мог бы обидеться.

– Я уже и сам понял, что налетел на тебя зазря. Скорее всего Бойко лишь хотел побыстрее отправить тебя отсюда, чтобы тебя его дела никаким концом не коснулись. Ну, дорогая, я побежал, а ты смотри, дальше магазина – ни ногой!

– Есть, товарищ майор! Разрешите идти к плите?

– А поцелуй на дорожку?

На поцелуй ещё немного времени оставалось.

В девять часов вечера Фёдора всё ещё не было. Торжественный ужин, задуманный мной, похоже, откладывался на неопределенное время.

Валерия ничуть не удивилась, когда я сказала, что пару дней мне придётся пожить у них в квартире.

– А что, класс, – сказала она. – Я хоть смогу представить себе, что такое настоящая семья. Правда, мама у меня чересчур молода…

– Так уж и чересчур!

– Думаешь, ты могла бы родить дочь в девять лет? – хмыкнула Лера.

Она пришла недавно и открыла дверь своим ключом, а я как раз на кухне заканчивала готовить праздничный ужин.

– Ой, как пахнет! – восторженно взвизгнула она. – Наверное, у меня руки не из того места растут. То, что я готовлю, есть можно, но оно никогда так не пахнет.

– Тогда давай садись, я тебя покормлю.

– А ты сама уже поела?

– Нет, я подожду пана майора.

– Подождёшь? Да ты за это время два раза успеешь проголодаться!

– Ну представь, папа придёт, а я ему в тарелку всё положу, а сама есть не стану.

– Подумаешь, его аппетиту это ничуть не повредит. Слушай, Лар, у меня идея: давай с тобой выпьем немножко. Всё-таки ты у нас в гостях. Впервые останешься ночевать…

– Ах ты, вредина!

– Кроме того, я думаю, стоит отметить ещё кое-что.

– А папа ругаться не будет?

– По праздникам он и сам мне рюмку наливает. Маленькую. А потом, ты разве забыла, я в валютный бар ходила.

– Как же, помню! – кивнула я. – Папе рассказала?

– Не всё, – призналась она.

– Ну хорошо. Мы в четыре руки накрыли на стол, поставили три прибора. На всякий случай, вдруг Фёдор сможет освободиться пораньше. Валерия принесла початую бутылку красного сухого вина.

– Борщ будешь? – спросила я.

– Ты приготовила борщ? Настоящий? – восторженно крикнула Лера.

– Можно подумать, у вас его не готовят, – недоверчиво улыбнулась я.

– У нас в основном варят щи, а борщ настоящий я ела только на Кубани. Вкуснотища!

– Ты бывала в наших краях?

– Папа меня с собой брал, когда у него была какая-то научно-практическая конференция в Краснодаре. У нас в станице Стародерево… Стародеревянковской живёт дальняя родственница.

Лера съела борщ, потом тефтели – с зеленью в ивлевских магазинах была напряженка, так что я ничего другого придумать не могла. Хорошо хоть консервы у них имелись в изобилии, как и сухие приправы.

– Класс! – наконец восторженно проговорила она, слегка откидываясь назад. – Женитесь, я согласна.