Наследство в Тоскане

– Не смешно, – прошипела Слоан, оглядывая переполненный ресторан. – Ей всего семь. Такие вещи могут напугать ее на всю жизнь. – Она протянула руку к бокалу. – Как жаль, что мама улетела домой.

Коннор небрежно махнул рукой.

– Да брось. С Хлоей все будет нормально. – Ему надоели материнские переживания Слоан, и он сделал знак официанту принести ему очередной скотч со льдом.

– Говорю тебе, – сказала Слоан. – Это последняя капля. Я больше не могу это выносить.

Коннор махнул рукой.

– Ты это говоришь уже два года. Никто тебе не верит. И меньше всех Элан.

– На сей раз я всерьез, – ответила она. – И с утра первым делом я позвоню своему адвокату.

– Ну конечно. – Официант принес Коннору второй скотч со льдом. Он поболтал жидкость в бокале, наблюдая, как льдинки стучат о его края. – Вкуснятина.

– Коннор, я серьезно. – Слоан до чертиков надоел его сарказм. – И не потому, что это жутко унизительно. Хотя в некоторой степени, да. Точно не потому, что это больно. Но я должна думать о Хлое и Эване. Чему их научит такая жизнь? Хлоя будет расти с пониманием, что женщины – просто игрушки и что мужчинам нельзя доверять?

– И как же развод с Эланом сможет это исправить? – бесстрастно спросил Коннор.

– Не знаю. Но я чувствую, что должна забрать их из ЛА.

– Проблема не в ЛА.

Она посмотрела на него.

– О чем ты говоришь? Намекаешь, что проблема во мне? И не надо на меня таращиться. Я ненавижу, когда ты так делаешь.

Он откинулся на спинку кресла.

– Я просто сказал, что смена географического положения не сделает тебя более счастливым человеком, более самодостаточной личностью или лучшей матерью.

Она снова взяла вино.

– А может, и сделает.

– А может, и нет. Куда бы ты ни поехала, ты – это ты. А у твоих детей не будет отца. У них будет разбитая семья. Ты этого хочешь? Того, что было у нас? Посмотри на нас, вычеркнутых из завещания папы. Твои дети достойны лучшего.

Слоан допила вино и налила себе еще из бутылки, которую они заказали, – одно из самых дорогих старых вин своего отца.

– Что-то должно измениться, – сказала она. – И не надо вести себя так, словно ты у нас мальчик – эталон счастья и самодостаточности. Ты такой же несчастный, как и я.

– Только потому, что папа выкинул меня из завещания, – мрачно ответил он.

– Он и меня выкинул.

Коннор указал на нее пальцем.

– И именно поэтому сейчас ты не должна даже думать о разводе с Эланом.

Слоан сжалась в кресле.

– Я не могу остаться с ним только из-за этого. Деньги – еще не все.

Коннор драматически хохотнул.

– Ты просто восторг.

Она оглядела ресторан.

– Ну правда, Коннор. Посмотри вокруг. Все эти люди. Они не кажутся мне такими уж богатыми, но они смеются и радуются жизни.

– Это твоя проблема. Тебе всегда казалось, что по ту сторону забора трава зеленее. Но можешь мне поверить: никто из этих людей не счастлив. Они просто притворяются, как и все.

Официант принес первое блюдо. Слоан начала есть, но не ощущала никакого вкуса. Было трудно владеть своими чувствами, когда вокруг нее рушился весь ее мир.

– Думаю, я хочу сделать вот что, – наконец сказала она. – Перевезти детей в Лондон. Мы сможем начать все сначала, и мне не нужны деньги Элана. Даже если завещание не будет опротестовано, я смогу выжить на то, что он мне оставил.

Выражение лица Коннора стало напряженным, глаза под нахмуренными бровями смотрели прямо на нее.

– Погоди-ка, не так быстро. Это надо обсудить.

– Почему?

– Потому что он оставил лондонский дом и мне тоже.

– Но ты никогда не ездишь в Лондон, – ответила она. – Чем тебе мешает, что там буду жить я с детьми?

– Вот именно поэтому – что я никогда там не бываю. Отец кинул нас с винодельней, так что мне нужны деньги хотя бы от этой бесполезной лондонской недвижимости. Нам надо его продать.

У Слоан открылся рот.

– Нет, это невозможно. Этот дом не бесполезный.

Коннор смотрел на нее поверх стола, медленно и молча отхлебывая скотч.

– Тогда, сестренка, тебе придется выкупить мою долю, потому что половина дома принадлежит мне и я хочу свои деньги, а не эти крохи.

Слоан, все еще не веря, резко выдохнула.

– Ты это серьезно? Ты же знаешь, как я люблю этот дом, Коннор. И мы близки с Рут. Она мне как сестра, и Эвану с Хлоей с ней хорошо.

Но упоминание о кузине Рут нисколько не смягчило решимость Коннора.

– Ну так выкупи мою долю, и весь дом будет твой.

Он продолжал пить скотч, глядя на нее прищуренными глазами поверх края бокала.

– Я не могу, – ответила Слоан. – Если я это сделаю, у меня не останется денег.

Коннор округлил глаза, словно не мог поверить в ее глупость.

– Да брось. Только тот факт, что ты была дурой и подписала брачное соглашение, еще не означает, что Элан не должен будет содержать детей. Если мы продадим дом, у тебя будет не только то, что тебе оставил отец, но еще и выручка. Ты только подумай, сколько это денег. Элан может отдать тебе после развода дом в ЛА – если ты действительно пойдешь на развод, – и все с тобой будет в порядке. Ради бога, оставайся в ЛА. Где родился, там и пригодился.