Настасья Алексеевна. Книга 4

А сейчас они оба шли в бассейн через раздевалки. Он направился в левую – мужскую, она в правую – женскую. Надев резиновые вьетнамки и плавки, Евгений Николаевич ополоснулся в душе и вышел к бассейну, немного подождал, когда выйдет его партнёрша, они оба встали на тумбочки и дружно ласточками нырнули в тёплую зеленоватую морскую воду. Их тела, спаянные любовью, жили в гармонии друг для друга, чего нельзя было не заметить. Оба пловца в резиновых шапочках, делающих их головы похожими, вынырнули одновременно из-под воды и неторопливо, почти в унисон размахивая руками, поплыли к противоположной стороне. И то, как они размеренно гребли, не обгоняя друг друга, и то, как вместе оттолкнулись ногами от стенки бассейна, повернув назад и лёжа уже на спинах, и то, как были умиротворены их лица, обращённые к потолку, то, как они чувствовали друг друга, не могло не восхищать постороннего наблюдателя. Эти взрослые уже, но всё ещё молодые люди не кидались друг другу на шею, не целовались прилюдно, не обнимались поминутно, чтобы всем доказать свою верность и надёжность, но их взаимная любовь ощущалась во всём: в каждом взгляде, в каждом движении, в синхронности понимания того, что хотелось обоим делать, в угадывании мыслей, в спокойном разговоре между собой, как будто всегда на стороже, боящемся нечаянно обидеть словом, неосторожным взглядом.

3.

Тиграныч, так его все звали по отчеству, которое правильно было Тигранович, вёл вертолёт, как всегда, спокойно и уверенно. Его низкая коренастая фигура с водружённым на голову шлемофоном как бы впаялась в кресло пилота, руки слились со штурвалом, сосредоточенный взгляд охватывал приборную доску, следя за высотомером полёта и замечая одновременно сквозь огромное лобовое стекло, доходящее до дна кабины, узкую радужную полосу света на горизонте, говорящую о наступлении дня. Полярка шла к концу. Но не это занимало сейчас мысли начальника вертолётной службы Баренцбурга. Тиграныч за два года, проведенных на Шпицбергене, облетел почти всю северную часть архипелага, бывая с археологами на островах принца Карла, в норвежском посёлке Нью-Олесун и даже севернее в заливе Вудфьорд и на восточном побережье на Земле Улава Пятого.

На это побережье летели по просьбе английского туроператора Робина Буззы. Он зарабатывал на Шпицбергене тем, что возил туристов по архипелагу на собачьих упряжках. Но сам Бузза попал на Шпицберген весьма оригинальным способом, сделавшим его уникальной личностью.

Из Англии он отправился в путешествие к берегам Норвегии на вёсельной лодке. Собирался плыть туда с компаньоном, который в последний момент отказался от предприятия, и Робину пришлось плыть в одиночестве. В упорстве его натуры ему, конечно, не откажешь. Выросший в восточной Африке, он был послан учиться в Англию. После учёбы отслужил в армии и решил попутешествовать. Три месяца он шёл на вёслах вдоль Скандинавского полуострова, периодически останавливаясь на ночлег в береговых посёлках Норвегии, и добрался до города Тромсё. Там его видавшую виды лодку поместили в местный музей, а Робин отправился самолётом на Шпицберген, где и поселился, организовав свою туристическую фирму, объезжая с туристами на санях, запряженных пушистыми белыми собаками, всю территорию архипелага.

И вот по какой-то причине его группа застряла на восточной окраине архипелага, откуда не могла добраться на собаках. Почему Робин попросил помощи у русских, стало известно позже. Тогда небо всё было покрыто тучами, и Тиграныч поднял вертолёт выше облаков, чтобы случайно не наткнуться на какую-нибудь вершину. Летел по компасу. Точно выйдя к обозначенному на карте пункту, снизился почти до самой земли, вынырнув из-за облаков со стороны моря, и сразу же увидел впереди на берегу фигурки бегущих и размахивающих шапками людей. Дальше всё было просто. Посадка. Погрузка туристов со снаряжением. Полёт в столичный городок архипелага Лонгиербюен, где пассажиров уже ждал Робин.

Всё прошло замечательно, кроме одного. Бузза сказал, что заплатит за спасение группы, но не заплатил, сославшись на то, что, придя в контору губернатора, он узнал, что российским вертолётам на Шпицбергене не разрешено совершать коммерческие полёты, и ему как частному лицу, полиция не разрешает платить за услугу. Стало понятно, что Робин Бузза оказался хитрым дельцом, который не должен был обращаться в полицию за разрешением, а просто ему следовало заплатить свои деньги, как обещал, запрашивая помощь по телефону. Кроме того, норвежская полиция не имеет права вмешиваться в деятельность российских вертолётов, поскольку согласно Парижскому Договору 1920 года все страны-участницы соглашения пользуются равными правами по ведению коммерческой деятельности на архипелаге. Но дело было сделано, деньги не получены, и спорить с конторой губернатора не имело смысла, так как не они просили о помощи, а частное лицо.