Настасья Алексеевна. Книга 4

Сейчас Тиграныч впервые направлял вертолёт в южную часть архипелага в Хорнсунн, где давно уже с 1957 года разместилась польская полярная станция. Это по приглашению польских учёных к ним летели главный археолог Строков, уполномоченный треста «Арктикуголь» Инзубов и переводчица Болотина. Так официально именовалась делегация. Переводчицу Настеньку взяли на всякий случай, поскольку из девяти жителей польской станции, хоть один да говорил по-русски, а Строков немного знал польский. Ему нужно было обсудить кое-какие археологические вопросы с польскими коллегами.

В сущности, насколько знал Строков, русские поморы оставили следы своего пребывания во всех частях архипелага, ещё до того, как здесь появились другие поселенцы. Залив Хорнсунн, куда они сейчас летели, самый южный на архипелаге и омывает собой землю Сёркапп, совсем рядом с которой находится небольшой остров Сёркапп, интересный уже тем, что на нём в 1827 году норвежский натуралист Валтасар Кейльхау обнаружил остатки русского поселения.

Я, дорогой мой читатель, позволю себе сделать небольшое отступление в историю, то есть процитирую строки из книги этого замечательного путешественника, оставленные им нам в память, проплывавшие перед глазами, читавшего их когда-то историка Строкова, и с небольшими моими пояснениями в скобках:

«Рано поутру 3-го, когда туман рассеялся, мы увидели, что совсем близко находимся от Сюдкапа (остров Сёркапп), он, казалось, был не слишком окружен льдом, и мы решили сделать попытку высадиться. Несмотря на значительное расстояние, отчётливо были видны некоторые из так называемых Тысячи Островов и Хоуп-айленд (остров Надежды) с семью заснеженными шапками фьельдов (горных массивов).

Мы тихо подошли к берегу, имевшему здесь совсем иную форму, чем на западном побережье: вместо тесно сбитых между собой фьельдов с острыми краями и зубцами, в этой южной оконечности Шпицбергена расположены лишь две широкие горы, образованные, как это стало видно ещё издали, слабо опустившимися горными пластами. С их северо-западной стороны уходило в сторону моря обширное и плоское ледяное поле, по другую же сторону этой громадной наклонной плоскости фьельды опять начали принимать острые очертания; впрочем, первая группа таких зубьев ещё была весьма скромной вышины.

В 10 часов утра мы миновали внешнюю толстую полосу льдов и больше не решались двигаться, поставили судно на якорь возле крупной неподвижной льдины. Снег шёл столь густой, что земли больше не было видно. Тем не менее, мы сели в шлюпку и оттолкнулись от борта. Стая крупных тюленей высунулась из воды и безо всякого страха, с любопытством следила за нами; другие смутились ещё того менее и продолжали играть друг с другом: они гонялись друг за другом малыми кругами и делали при этом всевозможные резвые движения. Стаи бесчисленных гагар летели на сушу и с нее; были там также два или три вида чаек, множество морских ласточек, отдельные буревестники и немного экземпляров хищных скоп.