Настасья Алексеевна. Книга 4

Группа туристов переезжала по льду на снегоходах Ис-фиорд, и у самого берега один снегоход провалился под лёд. К счастью водитель снегохода сам спасся. Незадачливые туристы позвонили в российский посёлок Баренцбург с просьбой помочь вытащить снегоход. Наши подняли вертолёт, на котором летел и Евгений Николаевич с переводчицей, прибыли на место происшествия, зависли над ушедшим под лёд аппаратом, от которого по счастью на льду остался конец верёвки, спустились по лестничке к поверхности льда, зацепили верёвку за дверь вертолёта и, постепенно поднимаясь, вытянули снегоход на поверхность и перенесли его на заснеженную сушу.

Операция была выполнена замечательно. Туристы, конечно, были в восторге и заплатили незначительную сумму долларов за спасение. Они потому и обратились к русским, что норвежцы бы ободрали их за спасение с потрохами.

Как-то норвежское туристическое судно село на мель у входа в Ис-фиорд. Испугавшись, команда покинула кораблик. Норвежская спасательная служба пришла и сняла его с мели, но за это пришлось столько заплатить, что хозяин вынужден был продать судно и фактически разорился. Оказывается, нельзя было покидать корабль.

В случае со снегоходом всё обошлось прекрасно, однако на следующий день в Баренцбург прилетел Кетиль Лаксо, вызвал Евгения Николаевича с переводчицей в губернаторский домик, стоящий на краю посёлка специально для подобных целей для наблюдения за порядком, и потребовал объяснений, почему российский вертолёт занимался спасательными операциями. Кетиль Лаксо хоть и говорил немного по-русски, но официальные переговоры требовали официальных отношений, чтобы не возникало разногласий.

Евгений Николаевич невозмутимо объяснил, что согласно Парижскому Договору все страны его участницы пользуются равными экономическими правами. Кетиль Лаксо напомнил, что Шпицберген является территорией Норвегии по принятому в 1925 году указу короля Норвегии. Евгений Николаевич, хорошо изучивший этот вопрос, спокойно возразил, что указ, изданный королём Норвегии, является обязательным только для норвежцев, поскольку он не был признан никаким международным соглашением, а по Парижскому Договору Шпицберген находится под суверенитетом Норвегии, но не более того, то есть не является её территорией.

Случился ещё инцидент, о котором Евгений Николаевич рассказал Настеньке, когда она приехала. Шведские туристы попросили российский вертолёт доставить их в Баренцбург из Лонгиербюена. Он доставил их, получив за это определённую плату, которая, конечно, была существенно ниже того, что им пришлось бы заплатить норвежцам за такую же услугу. В этот раз норвежцы даже выписали штраф на Евгения Николаевича за использование вертолёта в коммерческих целях. Но и тогда недавно назначенный новый уполномоченный треста «Арктикуголь» попросил показать статью Парижского Договора, где бы указывалось на ограничение в коммерческой деятельности стран-участниц Договора. Такой статьи показать норвежцы не могли, и Евгений Николаевич игнорировал штрафные санкции.

Но обо всём этом, естественно, на рождественском приёме речи не шло.

Губернатор Шпицбергена Анн-Кристин Улсен, отличающаяся высоким ростом, который обычно подчёркивался строгим чёрным костюмом, в этот раз была в атласной зелёной кофточке с отложным воротником, в разрезе которого на шее просматривались крупные агатовые бусы, а в ушах белели бусинки жемчуга, вполне соответствующие седине пышных волос на голове, аккуратно увязанных в узел. Её крупное лицо с выдающимся вперёд носом почти не тронуто косметикой. Слегка напомажены губы, да припудрены щёки. Ни брови, ни ресницы не подвержены рисовке. Глубоко посаженные серьёзные глаза не требуют притемнения или осветления век. Широко улыбаясь, она поднялась произнести свой первый тост.