Настоящая фантастика 2019

– …мы не дадим злоумышленникам омрачить нашу радость! – вещает диктор. – В этот день мы представляем вам новую усовершенствованную версию программы для связи с реальностью! Обновление ПО станет доступно ровно через тридцать секунд. Это новые возможности! Наблюдение с абсолютно иным уровнем детализации! По этому случаю Служба связи с реальностью объявила акции на косметические средства и уходовые процедуры, не пропустите! Заходите в магазины, ловите скидки! Прекрасная возможность позаботиться о собственном реальном будущем! Итак, это вот-вот произойдет! Давайте посчитаем вместе: пять, четыре, три, два, оди-и-ин!

Фейерверк на экране. Ведущий радуется, подпрыгивает, словно мячик, девчонки из отдела уже схватились за телефоны – проверить обновление, но тут же одновременно поступает множество вызовов.

– Служба связи с реальностью. Чем могу помочь? – голоса сливаются в монотонный гул, и только начальник, глядя в телевизор, все ещё хлопает ладонью по столу, на котором, рядом с погашенным экраном, подпрыгивает белая, с пальмой и попугаями, чашка Эмили.

* * *

Реальная Магда уже вторую неделю без массажа. Не до нее.

«Чем могу вам помочь?» – отвечает мне парень с каким-то Чингачгуком на аватарке.

«Эмили Ранева ходила с вами?»

«Да».

«Я тоже хочу».

«В ненастоящие горы?» – И смайлик рисует. Наверное, Эмили рассказывала им о том, как я потешалась над её увлечением. А ещё вероятнее: каждый из этих «чингачгуков» проходит через подобное. Попробуй объяснить, отчего тебя тянет переться чёрт-те куда, чтобы там, вдали от цивилизации, коктейлей, клубов и горячего душа, просто пялиться на графику?

Вот и я не объясню, наверное.

«Без разницы».

Имя Эмили появилось в статистике по аватарам на следующий день в списке уничтоженных. Вместе с ним – ещё восемнадцать. Траур не объявляли. Вот когда из-за вируса двух человек в реальности отключило – это было событие. А про взрыв забыли быстро, только альтернативщики на своих форумах перетирали долго, ругались: не они это, мол. Правда, вскоре почти все форумы прикрыли.

Зато выход новой версии софта для наблюдения за реальностью стал настоящей сенсацией. Новости, шоу, обзоры, видеотесты… и полнейший аврал на работе.

Место Эмили заняла новая девушка, мелкая и серая, как мышка. Настоящая, не компьютерная. Хотя… все теперь компьютерные, если верить главным админам.

«Не верь», – сказал мне Иво.

Власти уже отчитались об «уничтожении вирусной программы»: «Последствия вредоносной деятельности могут ощущаться ещё какое-то время. Но мы будем достаточно сильны и благоразумны, чтобы происки недоброжелателей, стремящихся разрушить наш мир и помешать нам сообща дождаться великого Дня Пробуждения, остались безрезультатны».

Да, Эмили бы не поверила.

Я поздно спохватилась зайти к ней домой: хозяйка уже выгребла все её вещи, что-то прикарманила, что-то отправила на помойку. Но ободрать стену не успела. Там были фотографии, много-много фотографий, зачем-то по старинке распечатанных на бумаге. И на этих снимках Эмили, сама или с другими такими же сумасшедшими, – на берегу озера, на уступе скалы, у палатки в лесном лагере. И там же, среди этих фото, висел старый постер с капитаном Иво на фоне самолёта.

К счастью, хозяйка не возражала, чтобы я забрала все эти снимки. Заодно и стену помогла ободрать. И какие-то вещи Эмили – спальник, палатка, парочка пёстрых комбезов – тоже достались мне. «Зачем нормальному юзеру этот хлам?» – недоумевала женщина.

«На память», – сказала я тогда. Это звучало глупо: ведь погиб только аватар, а сама Эмили, спящая в капсуле, ждала нового рождения. Но вопросов мне больше не задавали.

На обеде Мышка тоже садится на место Эмили. Смешно дёргает носом, когда ест. Даже Линна в кои-то веки отвлекается от размеренного пережёвывания и фыркает, разбрасывая крошки.

– Завтра на набережной открывают фестиваль уличной кухни, – сообщает. – Угощать будут вроде как бесплатно. И ещё какой-то концерт устраивают. Пойдёшь?

Дождалась, называется. Приглашения от Линны.

– Нет, извини. У меня другие планы.

– А ты? – оборачивается Линна к новенькой.

Мышка торопливо качает головой и ниже наклоняется к столу.

Мы встречаемся вечером на перроне. Тяжёлый рюкзак непривычно оттягивает плечи, и кажется, что на меня оборачиваются все-все: мало того что как улитка с «домом» за спиной, да ещё и комбинезон этот! Ярко-жёлтые вставки резко контрастируют с моими фиолетовыми волосами, получается такой вырвиглаз, что даже патруль провожает заинтересованными взглядами. Но не останавливают: здесь они к подобному привычны. Вон, у пятого вагона – ещё четверо таких же, в ярком и с рюкзаками: двое парней и две девушки. Завидев меня, Чингачгук машет рукой, остальные оборачиваются, и я замедляю шаг, потому что на меня смотрит Мышка – удивлённо и немного испуганно:

– Ой, так это ты – новенькая?

– Кто бы говорил, – бурчу и, спохватившись, добавляю торопливо: – Извини.

Колёса стучат.