Настоящая фантастика 2019

Рассвета я в своей жизни не видела ещё. За двадцать три года – ни разу. И случись мне две недели назад пересаживаться на «Озёрном» – так и не увидела бы.

Может, он и не стоит того – ненастоящий рассвет.

Холодок по спине иголками. Поднимаю голову. Надо мной, над зелёным склоном холма – ясное небо. В голубой дымке гаснут похожие на бусины звёзды. Проверить бы время, да некогда. Дыхание вырывается шумно, со свистом – это сложнее, чем на пятнадцатый этаж по лестнице! И кажется, что совсем немного осталось, но только поднимаю голову – холм словно подпрыгивает, становится выше. Кажется, он прячет от меня какую-то очень важную тайну.

Быть может, там, за холмом, заканчивается весь привычный мне мир, и начинается совершенно другой, настоящий? С дорогами, по которым хочется ходить, небом, в котором хочется летать?

Или мир просто заканчивается. Сеткой без текстур.

Я слышу только собственное дыхание и вижу лишь влажный склон под ногами. Шаг, шаг, шаг. Тропа уходит вперёд, растворяется в траве. Неужели пришла?

Ветер гладит горячие щёки, вздыхает, будто сожалеет о чём-то. Гул в ушах стихает, я слышу, как шуршит листва и поют птицы, вдыхаю горький запах травы. И только тогда решаюсь поднять голову и посмотреть.

* * *

Магда на экране наблюдения за реальностью плавает в прозрачной жидкости, будто консерва в стеклянной банке. И уже очень давно ждёт пробуждения.

– Служба связи с реальностью, – пищит в микрофон Мышка. – Чем могу помочь?

Раньше я мечтала, чтобы День Пробуждения наступил поскорее. Чтобы ногами вот этой Магды с экрана пройти по настоящей земле, чтобы её глазами увидеть настоящее небо.

Но Магда с экрана спала. И я спала вместе с ней.

Не знаю, проснётся ли она когда-нибудь. Но я, кажется, проснулась.

И так ли важно, живу я по-настоящему или только приснилась этой, другой Магде?

– Это какой-то вирус, – заключает Линна, узнав, где я была на выходных. – Сначала Эмили, потом ты… не могут быть такие глюки у обеих сразу! Слушай, а помнишь того Иво? Эмили от него тащилась, да и ты с ним встречалась как раз перед тем, как его раскрыли. По-думай, а не мог он вас заразить? Может, нужно в службу поддержки обратиться?

– А может, сходишь тоже? Хоть раз?

– Ну тебя! Я что, похожа на глючную? – И вздыхает: – Подумай о реальности, Магда. Подумай о реальности!

За стол Эмили посадили другую красавицу, брюнетку с пышным бюстом, и Мышка теперь занимает стол недалеко от меня. Я слышу, как она разговаривает с клиентами: робким, тоненьким голоском. Этот писк раздражает, но она оборачивается. И мы улыбаемся друг другу. Мы знаем, что там, за холмом!

– Ваш заказ оформлен, спасибо за звонок. – И Мышка радостно сообщает очередному заказчику: – Мы заботимся о вашем реальном будущем!

Николай Немытов. Аксолотль

– Помнишь меня, старик?

Бродяга испуганно отшатнулся.

– Кто ты?

«Путь отступления: проулок IJ64-18, технический коллектор POL7-578…»

Неизвестный распахнул куртку.

– Н-нет… Я не помню ни одного из вас.

«…трап BVC789-5».

– Тебе привет от Сти́хио Томсона!

– Я не помню. Не помню никого, – затараторил бродяга.

– Так вспомни! – Ладонь сжалась в кулак, похожий на угловатый камень.

«Внимание! Противник опередит ваши действия! Примените оружие! Вероятность поражения противника – 12 %! Выполните требования противника!»

Глаза старика замерцали.

– О! О, да! Есть – файлы некоего Сти́хио Томсона сохранились. В корзине данных.

– Я дал ему свободу и жизнь, – оправдывался старик. – Он даже не испугался.

Незнакомец усмехнулся – левая часть лица осталась неподвижной. Кривой рубец пересекал её от виска до скулы.

– Он не мог испугаться. Для Сти́хи это было нечто новое и интересное.

Для Сти́хи это было нечто новое и интересное. Неопрятный старик: грязный кожаный плащ в дырах вытерт в плечах и на локтях; капюшон в рыжих потёках. Правая рука, лишённая безымянного пальца, держит гнутый стальной прут-посох. Светодиодные глазные импланты разноцветными светящимися шариками свисают с его навершия.

– Здравствуй, малыш. – Приятный голос, похожий на голос Вечерней Сказки. – Я смотрю, ты храбрый малыш. – Горящие оранжевым светом глаза сузились. Из капюшона дохнуло смрадом.

Но чего бояться? Лаудра – сказочная ведьма – пожалуй, пострашней. Она может прятаться и жить под диванами и кроватями. Например, кроватью Сти́хио. А бродяга жил на улице. Ему не проникнуть в дом семьи Томсонов. Папа его даже на порог не пустит. Возьмёт любимую бейсбольную биту: «Урод, тебе здесь не место!» Так говорит герой Лакки Хенкс.

– Могу ли я узнать имя столь храброго парня? – Левая рука старика белая с синими жилками и жёсткими чёрными волосками. Узловатые пальцы коснулись плеча. Сти́хио не дрогнул.

– Я – Сти́хио Томсон, – ответил он.

– О! – В возгласе бродяги звучало уважение. – Неужели! – Тёмные зрачки замерцали. – О, да! Сти́хио Томсон.