Настоящая фантастика 2019

– Вы меня знаете? Я сын Черри Томсона и Шер Томсон. Мой папа…

– О, да! – вновь воскликнул старик. – Я знаю, кто твои родители.

– Сти́хио! – окликнули мальчика с шумной улицы города.

– Это папа. – Шёпотом произнёс Сти́хио.

– О, да! Папа. – Мерцание прекратилось. Старик улыбнулся. Нос и рот бродяги скрывал засаленный платок, но мальчик догадался по оранжевым глазам – бродяга улыбается.

– Сти́хио! – Голос отца стал строже.

Черри Томсон стоял на освещённой улице, стараясь рассмотреть в толпе прохожих сына. Отец и представить не мог, что его отпрыск свернул в тёмный технический проулок. А Сти́хио стоял буквально в трёх шагах.

Тёти в леопардовой шубе рядом с папой уже не было. Она наконец поняла: задерживать Черри Томсона – нарушать семейный уклад семьи. Конечно, она убежала, пока её не арестовала полиция нравов. А ещё лучше – Служба контроля.

Мальчик шагнул к отцу. Белые пальцы старика сжали его плечо.

– Постой, Сти́хио. Не торопись.

– Но папа накажет меня.

– Сегодня папу самого могут наказать, ведь он поступил неправильно. – Оранжевые глаза хитро прищурились. – У тебя есть несколько минут свободы.

– Тогда получится, что и я нарушаю правила. – Голос Сти́хио дрогнул. – Нарушать правила нехорошо.

– Точно! – Капюшон качнулся – старик кивнул. – Это нехорошо. Но это забавно! Если бы мистер Томсон не изменил укладу, мы бы с тобой не встретились и не поговорили. Я не узнал бы такого храброго малого, как Сти́хио Томсон!

А сам старик не нарушает ли правила, как тётя в леопардовой шубе? Ведь бродяга задерживает Сти́хио, вторгается в уклад семьи. Однако невежливо задавать такие вопросы старшему.

– Ах, малыш. – Бродяга вздохнул, оранжевые глаза стали грустными. – Правила – замечательная вещь. Они дают тебе бессмертие. Только ты слишком живой, чтобы жить по правилам.

Стариковская рука на плече Сти́хио задрожала. Бродяга ссутулился, словно его скрутил спазм, пошатнулся.

– Вам плохо, мистер? – вопрос по правилам и укладу семьи Томсон.

На миг ему показалось – синие вены на белой руке бродяги вспухли. Что-то кольнуло в плечо. Легонько. Стихи даже не охнул от боли.

Старик тут же выпрямился.

– Нет, Сти́хио, со мной всё хорошо. На миг нахлынули грустные воспоминания, но они уже улетучились. – Он махнул белой рукой в воздухе. – Фьють! И улетели, словно туман.

Он снова улыбнулся мальчику.

– Ступай, Сти́хио. Ступай. Папа тебя зовёт.

Бродяга отступил вглубь технического проулка.

– Сти́хио!

Мальчик обернулся на окрик. Черри Томсон поднял руку с коммуникатором. Поисковая программа быстро найдёт непослушного сына.

– Мистер… – окликнул старика Сти́хио.

В проулке уже никого не было. На секунду померещилось белое пятно – рука бродяги или сгусток пара – непонятно.

Стихи вздохнул: странно всё.

– Папа! Привет!

– Папа! Привет!

Старик дрогнул. Обернулся. В проёме техпроулка – часть ярко освещённой улицы. Мальчик лет пяти бросился навстречу отцу. Радости нет предела. Почти жизнь… Согласно укладу их семьи и Кодексу Дэдройта.

– Значит, в тот момент Черри Томсона проверяла полиция нравов? – спросил старик.

– Да. Томсоны хотели начать новую жизнь, – усмехнулся Неизвестный. – И чтобы новый уклад семьи Томсонов не вышел за рамки Кодекса города, их проверял семейный инспектор полиции нравов Белтар Морозли.

Инспектор полиции нравов Белтар Морозли, заложив руки за голову, потянулся всем телом и широко зевнул. Усталость накатывала внезапно. Вдруг ни с того ни с сего. Движения становились вялыми, глаза слипались. Лень было шевельнуть рукой или ногой. А про зевоту нечего и говорить! Вой вырывался из широко раскрытого рта, пугая рядовых полисменов и коллег. Не хочется об этом думать, однако… генштамм нуждался в корректировке. Хотя, с другой стороны… в усталости есть нечто приятное. Возможно, это проявление новой ступени свободы. Думать так – неслыханная дерзость! И всё же. Корректоры Службы контроля не всегда объявляют решения. Иногда они ненавязчиво даруют инспекторам степени за… Ну, скажем так: за заслуги перед Дэдройтом.

Мысль тешила самолюбие Белтара. Каждое утро индикатор медунификатора подтверждал его правоту – шкала общего состояния организма горела зелёным светом, а значит, усталости быть не может и её проявление – лишь новая привычка, новая ступень свободы. Спасибо Кодексу Дэдройта. Сколько можно носиться по перенаселённому городу? Неделями вычислять незаконных модификантов, нарушителей семейных укладов и прочая. Конечно, территория жилых районов мало-помалу сокращается – оборудование и жилища ветшают. Но на долю Белтара Морозли ещё хватит работы. Ох как хватит!

Два года он на должности инспектора и… новая свобода. Признак повышения в должности. Вот сейчас откроется дверь. Войдут агенты СК…

Белтар потянулся, широко раскрыв рот… Не вовремя. Дверь кабинета раскрылась. Накаркал! Сладостный вой застрял в горле.

– Хай, Балтазар!

Она вошла… Впорхнула в кабинет. Леопардовая шубка нараспашку, волосы – золотой блондин – летящим крылом, ножка в высоком сапожке обнажилась до колена в разрезе алого платья. Живой идеал мужских мечт. Или мечтов? Морозли закашлялся – слюна попала в горло.