Настоящие сказки Шарля Перро

Побежали на мызу, позвали Ослиную Кожу и велели ей испечь самый лучший пирожок для принца.

Иные историки уверяют, что в ту минуту, когда принц подсматривал в замочную скважину, Ослиная Кожа его будто бы заметила, и что потом, поглядывая на него в маленькое окошечко, она нашла, что он молод, красив и строен, что она его не забыла и нередко это воспоминание заставляло её вздохнуть ненароком. Но так или иначе, видела ли его Ослиная Кожа или не раз слышала, как его расхваливали, она очень обрадовалась тому, что о ней узнали. Она пошла в свою хижину, заперла за собой дверь, сбросила гадкую кожу, вымыла лицо и руки, причесала свои белокурые волосы, надела корсаж, блистающий серебром, и такую же юбку и принялась делать столь желанный пирожок. Она взяла самой лучшей муки, свежего масла и яиц. И покуда она трудилась, колечко, бывшее у неё на пальце, – нечаянно, а может быть, и не нечаянно – упало в тесто, да и замесилось. Как только пирожок был готов, опять она напялила на себя ужасную ослиную кожу, отдала пирожок гвардейцу и спросила у него, как здоровье принца, но тот решил, что нечего ему с ней разговаривать, и побежал скорее отнести пирожок принцу.

Принц с жадностью схватил пирожок из рук посланца и стал есть его с такой быстротой, что лекаря, стоявшие кругом, сказали, что это добрый знак. И действительно, принц чуть было не подавился колечком, которое оказалось в одном из кусков пирога, но он ловко вытащил его изо рта и тут же стал медленнее жевать пирожок, разглядывая редчайший изумруд на золотом стебельке, который образовал такое узенькое колечко, что он решил, что уж такое колечко годится только для самого хорошенького пальчика в мире.

Принц без конца целовал это колечко, засунул его себе под подушку и вытаскивал оттуда каждую минуту, когда думал, что никто этого не видит. И он опять начал томиться да размышлять, как бы ему увидать ту, которой это колечко было бы впору; если он попросит, чтобы сюда позвали. Ослиную Кожу, что испекла пирожок, который он просил, так ведь её ни за что не позовут, а если рассказать, что он видел в замочную скважину, так ведь над ним будут смеяться и скажут, что это ему померещилось; все эти мысли терзали его одновременно, и у него опять повторился приступ горячки. Тогда лекаря, не зная, что дальше делать, объявили королеве, что принц болен от любви.

Королева прибежала вместе с безутешным королём.

– Сын мой, дорогой мой сын, – вскричал удручённый монарх, – скажи мне, кого ты любишь, и клянёмся тебе, она будет твоей женой, хотя была бы самой жалкой холопкой.

Королева, обнимая его, подтвердила ему обещание короля. Принц, растроганный ласками и речами своих родителей, отвечал им так:

– Отец мой и мать, мне совсем не хочется заключать такой брак, который бы вам не понравился, – и в доказательство этого, тут он вынул изумрудное колечко из-под подушки. – Скажу вам, что я женюсь на той, кому это колечко будет впору, а ведь нечего и думать, чтобы та, у которой такой хорошенький пальчик, была бы неотёсанной крестьянкой.

Король и королева взяли колечко, стали рассматривать его с большим любопытством, и так же, как и принц, решили, что такое колечко может принадлежать только девушке знатного рода. Тогда король, обняв сына и умоляя его выздороветь, вышел, повелев громко бить в барабаны, в трубы трубить и на флейтах играть, а глашатаям объявить во всеуслышание, чтобы все девушки шли во дворец примерять колечко, и что та, которой оно окажется впору, станет супругой наследника трона.

Первыми прибыли принцессы, за ними герцогини, маркизы, баронессы, – но все они только исцарапали себе до крови пальцы, и ни одна не смогла надеть колечко.

Пришёл черёд и разным другим красоткам, но как бы ни были они миловидны, у всех были слишком толстые пальцы. Принц, которому стало лучше, сам примерял им колечко. Наконец позвали дворцовых служанок, но и у них ничего не вышло. Уж не оставалось никого, кто бы не примерял колечка; тогда принц велел созвать всех поварих, всех кухарок, да овечьих пастушек, – их всех привели. Но у них оказались такие толстые и короткие пальцы, что колечко не лезло дальше ногтя.

– А позвали ли Ослиную Кожу, которая испекла мне пирожок на днях? – спросил принц.

Все стали смеяться и говорить, что нет, куда её звать, такую грязную да засаленную.

– Пусть сейчас же её приведут, – велел король, – а то ещё будут говорить, что мы кого-то пропустили.

И тогда побежали, хохоча и глумясь, за индюшечьей пастушкой.