Настоящие сказки Шарля Перро

В то же мгновение облик короля стал изменяться. Руки его покрываются перьями и обращаются в крылья; ноги становятся чёрными да тоненькими, и крючковатые когти вырастают на них; тело уменьшается; весь он убран длинными тонкими перьями, отливающими небесной лазурью; глаза его округлились и заблистали, словно солнце; нос его уже не нос, а клюв цвета слоновой кости; на голове его поднялся белый хохолок в виде короны; он восхитительно поет да и говорит также. Тут испустил он жалобный крик, видя своё превращение, вспорхнул да и вылетел в окно, покидая мрачный дворец Суссио.

В глубокой тоске перелетает он с ветки на ветку, выбирая только деревья, посвященные или любви или печали, – то мирты, то кипарисы. И поёт он жалобные песни, оплакивая горькую судьбу свою и Флорины.

«Куда-то враги, – думает он, – могли её запрятать? Что случилось с прекрасной их жертвой? Не погубила ли её жестокость королевы? Где искать мне её? Неужели осуждён я семь лет без неё томиться? Может быть, её за это время выдадут замуж, и я навек потеряю надежду, на которой жизнь моя держится»?

И так все эти мысли огорчали короля Голубую Птицу, что готов он был умереть.

А фея Суссио в это время отослала Пеструшку·к королеве, которая очень беспокоилась о том, как свадьба прошла. Но когда увидела она свою дочку, и та ей всё рассказала, то королева пришла в ужасную ярость, которая вновь обратилась на бедную Флорину.

«Ну уж, – решила королева, – не раз ей придётся раскаяться, что понравилась она королю Очарователю».

Поднялась она в башню вместе с Пеструшкой, которая была разодета в самые дорогие платья. На голове у неё была алмазная корона, и три дочери самых богатых баронов королевства несли шлейф королевской мантии. А на пальце у неё был перстень короля Очарователя, который Флорина, однажды беседуя с ним, заметила. Очень она была удивлена, увидав Пеструшку в таком пышном наряде.

– Вот моя дочь, – сказала королева, пришла вам показать свои свадебные подарки. Король Очарователь женится на ней. Любит он её без ума, и никогда ещё я не видала, чтобы человек был так счастлив.

В ту же минуту перед принцессой развертывают золотые и серебряные ткани, выкладывают драгоценности, кружева, ленты из больших золотых корзин тонкой работы. А Пеструшка не преминула и королевским кольцом блеснуть, так, чтобы Флорина не могла сомневаться в своём несчастье. Заплакала она, закричала в отчаянье, чтобы убрали от неё все эти роковые подарки, что она отныне будет носить только чёрный цвет и что лучше б ей сейчас же умереть. И упала она без памяти, а злая королева, довольная своим успехом, даже помочь ей не позволила. Оставив её в самом несчастном положении, пошла она к королю-отцу и вероломно ему доложила, что дочь его до такой степени изъявляла им свою нежность, что, наверное, помешалась, поэтому никак нельзя выпускать её из башни. Король ей ответил, что она может поступать, как ей заблагорассудится, а он всегда останется ею доволен.

Когда принцесса очнулась от своего забытья и задумалась над тем, как с ней обращаются, и как её недостойная мачеха мучает, да о том, что теперь потеряла она надежду соединиться с королём Очарователем, – до того она загрустила, что всю ночь напролет проплакала. Подошла Флорина к окошку и стала нежно и трогательно на судьбу свою жаловаться. Когда рассвело, она затворила окно и продолжала плакать.

И на следующую ночь она вновь отворила окошко, испуская глубокие вздохи и стенания. Слёзы потоком лились у неё из очей; настал день, и опять спряталась она в своей комнате.

Между тем король Очарователь, или, лучше сказать, король Голубая Птица, всё время вокруг дворца порхал, думая, что дорогая его принцесса находится там в заключении. И если грустно она горевала, то и он не меньше. Подлетал он к окнам как только мог поближе, чтобы в комнаты заглянуть, но боясь, как бы Пеструшка не заметила и не узнала его, делал он это с большой опаской.

«Тут ведь дело идет о моей жизни, – говорил он сам себе. – Если эти злодейки узнают, где я нахожусь, они будут мне мстить. И либо мне улететь отсюда придётся, либо подвергнуться крайней опасности.

По этим причинам был он очень осторожен и решался петь только ночью.

Напротив окна башни, в которой содержалась в заточении Флорину, рос высокий-высокий кипарис. И вот однажды король Голубая Птица взлетел на него. И только сел он на ветку, вдруг слышит, как кто-то жалобным голосом о судьбе своей плачется.

– Долго ли мне ещё мучиться? – говорил нежный голос. – Неужто смерть не придет мне на помощь? Вот ведь кто её боится, к тем раньше времени она приходит, а я хоть и зову её, да она, злая, меня избегает. Ах, чудовище ты, королева, что я тебе сделала, что ты меня держишь в ужасной тюрьме? Разве нет у тебя других мест, чтобы меня мучать? Уж лучше бы ты заставила меня смотреть на то счастье, которым твоя недостойная дочь наслаждается с королем Очарователем!