Настоящий джентльмен. Часть 1

В западной артистической среде вообще на похвалы не скупятся. Творческий человек — существо ранимое, успех от провала у него часто отделяет один шаг. Работая на разных фильмах, я замечал, что в хаосе съемок никто не может понять — получается картина или нет. В таких случаях в шутку говорили, что спрашивать надо у электриков.

Дня через два на студии я снова встретил Лэндиса. Он попросил меня следовать за ним и привел в комнату, где стояла видеокамера. «Скажите что-нибудь по-русски», — попросил он. Я мог бы, конечно, что-нибудь из Маяковского или Некрасова, но в минуты такой неожиданности память вытаскивает наружу что-нибудь раннее, из пионерского детства.

Шуршит по крыше снеговая крупка,
— читал я в темный глаз камеры, —
На Спасской башне полночь бьют часы,
Знакомая негаснущая трубка,
Чуть тронутые проседью усы…

Я читал эти строки четко, с патриотическим пафосом и бесконечной любовью к вождю на грани истерики. Это был стиль так называемых «литературных монтажей» — непременного номера на 1 мая и 7 ноября.

Пионеры стояли на сцене шеренгой, по очереди выступая на шаг вперёд со своим словом.

— Мир! Тебя отстаивают смело!

— В Москве!

— В Албании!

— В Китае!

И все хором:

— Желание мира в сердце мы впитали!

На пионерских сборах мы ещё строили физкультурные пирамиды. Внизу четыре мальчика покрепче, на них залезали трое, а на самый верх карабкался маленький легкий пионер и, отчаянно стараясь не упасть, выкрикивал что-нибудь актуальное:

— Руки прочь от Кореи!

(И вот результат: не сдали Северную Корею, и теперь эта бедная страна грозит всем своей атомной бомбой.)

Конечно, американские продюсеры, просматривая видеозапись, ни слова не поняли в моем стихе, но, будучи мастерами кинематографа, они почувствовали то особое ощущение восторга, выходящего из всеобъемлющего страха, которое, конечно, никакому западнику не изобразить.

Неожиданно мне предложили роль таджикского пограничника, который вместе со своим сослуживцем задерживает героев фильма в горах на афганской границе. Вторым «таджиком» назначили французского режиссера греческого происхождения Коста-Гавраса. К тому времени он снял уже с десяток фильмов и теперь доставал деньги на свой следующий проект. Американские финансисты не рвались инвестировать в его картины. Известно было что Коста-Гаврас — коммунист, как и его отец, что он занимает просоветскую позицию и что его сценарии наполнены пафосом политической левизны. Во Франции это никого не смущало, но с кинобюджетами там не богато. Лэндис обещал посодействовать при условии: сняться в его картине.

Разумеется, для вящего реализма можно было набрать на эти роли настоящих таджиков, но тогда не получилось бы комедии. Говорили, что у Лэндиса есть особое чувство юмора, в своих фильмах он нередко использует то, что по-английски называется in-joke — «шутка, понятная лишь посвященным». В данном случае только посвященные понимали юмор ситуации: таджикских пограничников играют французский режиссер, грек, коммунист, и ведущий рок-программы Би-би-си, русский по матери.

На съемки эпизода на афгано-таджикской границе поехали в Норвегию. Там снег, скалы и синее море. Место для пограничной заставы выбрали отличное, оттуда открывался изумительный вид на шхеры. На мачту повесили большой красный флаг. Домик погранпоста получился маленький, на двух пограничников — Коста-Гаврас и я. Для патрульной службы выделили невесть где добытую черную «Волгу». Одеты мы были во франтоватые бушлатики, сшитые на заказ по нашим меркам. Красота, куда ни глянь.

Когда снимают комедию, важно сохранять шутливость тона, легкость мизансцен. Режиссеру Джону Лэндису это удавалось на удивление. Однако за ним тянулся мрачный след, в тот момент он был под судебным расследованием.

В июле 1982 года на съемках фильма Twilight Zone («Сумеречная Зона») произошел трагический случай — катастрофа вертолета. Исполнителю главной роли актеру Вику Морроу отрубило голову лопастью винта. Также погибли два ребенка — вьетнамский мальчик и китайская девочка 7 и 6 лет. Они снимались в сцене о Вьетнаме, в которой их герои совершают попытку спастись от преследования американского вертолета.

Вертолет висел в воздухе в восьми метрах над ними, под воздействием пиротехнических взрывов он потерял управление и рухнул на землю, убив всех троих. Режиссер Джон Лэндис, продюсер Стивен Спилберг и пилот Дорси Уинго предстали перед судом.

Неунывающий Джон Лэндис правила по технике безопасности по-прежнему всерьез не принимал. В одной сцене мы с Коста-Гаврасом были под автоматным огнем. Техника известная: если по сюжету предстоит сделать пулеметную очередь в стену, то ее начиняют взрыв-патронами, так называемыми «сквибами». В стене сверлят отверстия, создавая конфигурацию будущей очереди, в каждое отверстие закладывают сквиб с проводкой, поверх насыпают специальной кинопыли (Fuller`s earth — «земля Фуллера») для эффекта разрушения.