Настоящий врач скоро подойдет. Путь профессионала: пройти огонь, воду и интернатуру

– Охранники пытались ее остановить, но она ушла.

Мне было очень страшно от осознания лишь возможности того, что я заразился ВИЧ. Пациентка, которой я сказал об этом, могла умереть от ВИЧ в течение нескольких месяцев.

Мои руки обмякли. Чувство было такое, словно меня пнули в живот. До этого момента я не осознавал, насколько сильно эмоционально привязался к Дре. Касания лиц, шутливые прозвища, ее согласие выпить таблетку. Между нами начала устанавливаться связь. Во всяком случае, мне так казалось. Теперь я засомневался, не выдумал ли все это. Что, если она просто вела себя так со всеми? Я предположил, что был особенным, хотя это не так, и от этого стало больно.

А еще я сказал ей, что, возможно, у меня ВИЧ. В тот момент я не видел в этом ничего плохого – у нас намечался прогресс, – но теперь мне было из-за этого не по себе, не говоря уже про чувство вины. Теперь, когда Дре не было, я понимал, что подобная откровенность могла выглядеть манипуляцией с моей стороны. Она была несчастной бездомной женщиной, ужасно страдавшей от своей болезни. Я же был врачом, толком не уверенным в том, что вообще заболел. Вряд ли нас можно было сравнивать. Возможно, она это почувствовала. Возможно, она ненавидела меня за то, что я об этом заговорил, чтобы сыграть на ее сочувствии.

Все это было особенно важно, потому что Дре находилась под моей ответственностью. Лалита, может, и приняла ее ночью, однако формально ее врачами были доктор Шанель и я. Казалось, я подвел пациентку. Она отправилась на улицу без лекарств и теперь через несколько месяцев умрет, потому что я не смог до нее достучаться. С Джимом О’Коннелом подобного никогда не происходило.

Я вышел из комнаты и пошел по коридору. Внезапно мое тело обмякло. Мне хотелось с кем-то поговорить. Хотелось пойти в «Вендис» и снова выпить молочные коктейли с Ариэль. Я не мог оставить случившееся в прошлом и между тем должен был. Мне нужно было принять других пациентов, заполнить другие медкарты. Я крепко зажмурился, и в голове закрутились три слова: «Почему она ушла?»

Часть третья

Глава 27

– Не хочу тебя подставлять.

Слова Меган хлестнули меня по лицу в десять вечера. Прошло несколько недель с тех пор, как Дре ушла в самоволку. Месяц практики в инфекционном отделении подошел к концу, и нашу небольшую группу интернов перевели в отделение общей медицины. В тот день была моя очередь выходить на тридцатичасовое дежурство. На этаже лежали люди с довольно обыденными болезнями – тромбы, алкогольный похмельный синдром, кишечные колики, – а также пациенты с загадочными заболеваниями, которых было невозможно поместить в какое-нибудь специализированное отделение, потому что никто не мог понять, что с ними не так. Было непонятно, почему Меган до сих пор скачет вокруг сестринского поста. Она должна была уйти домой еще несколько часов назад. И что вообще она имела в виду?

– Прости? – пробормотал я, ссутулившись и рассматривая поднос с оставшимися пончиками, в то время как она промчалась мимо меня. Я махнул рукой, чтобы привлечь ее внимание, однако Меган думала о чем-то другом – она искала медсестру. Подняв палец в моем направлении, она едва слышно сказала:

– Секунду.

Я сел за компьютер и принялся изучать МРТ мозга. Лалита и Ариэль уже несколько часов как передали мне свой список заданий и сдали пейджеры, тем самым вручив мне потенциальный водоворот незаконченных дел. Идея была в том, чтобы список работ был как можно короче, поскольку вечерняя пересменка чревата рядом осложнений. Я еще не встречался с пациентами девушек, не говоря уже про вновь поступивших, которыми мне также предстояло заниматься в течение бессонной ночи, поэтому с большой вероятностью мог неправильно интерпретировать какой-нибудь симптом или жалобу. Тем не менее подобная передача пациентов была неизбежной и все более распространенной составляющей медицины. Я слышал, что в некоторых больницах на вводных занятиях даже учили, как правильно передавать пациентов. Может, в Колумбийском университете так тоже делали – если так, я это пропустил.

В больнице всегда есть ради чего или кого остаться после рабочей смены. Но если задержишься на полчаса, найдется еще что-то, что задержит тебя на час.

– Прости, не хотела тебя подставлять, – повторила Меган десять минут спустя, пододвинув ко мне стул. – Я задолбалась, – пожаловалась она, показывая на список своих заданий, – я просто никакая.

Достав резинку из кармана блузки, она натянула ее на свои светлые волосы.

– Да ладно? – я глянул с облегчением на небольшой список, который она собиралась мне передать.

– Сегодня был просто кошмар.

– А что случилось?