Настоящий врач скоро подойдет. Путь профессионала: пройти огонь, воду и интернатуру

Дон бросил маркер.

– За дело.

Глава 33

Я пристально наблюдал, как Дон осматривает Дэррила, который держится за грудь, хватая ртом воздух. Огромное тело пациента заняло всю больничную кровать. Он весил, должно быть, килограммов сто пятьдесят, однако лицо все равно было детским – он был похож на мальчика, застрявшего в слишком большом для него теле. Выглядел Дэррил паршиво. Его сопение было слышно через всю палату. По щекам ручьями струился пот со лба, пока медсестра натягивала ему на лицо кислородную маску и проводила ингаляцию, чтобы помочь раскрыть его пораженные астмой легкие. Было страшно видеть человека в его возрасте в столь плачевном состоянии. Дон встал сбоку от Дэррила, уставившись на ногти на руках пациента. Я вытащил из кармана халата стетоскоп и протер его проспиртованным тампоном, пытаясь понять, что делает Дон.

– Сейчас быстро тебя послушаю, – сказал я Дэррилу. – Нужно проверить твои легкие.

Он закрыл глаза, не реагируя на мои слова. Только я наклонился, как Дон сказал:

– Стой.

Он держал левую руку Дэррила, подсвечивая ручкой-фонариком ноготь на его указательном пальце. – Посмотри сюда, Мэтт. Что ты видишь?

Убрав стетоскоп, я подошел к вытянутой руке Дэррила.

– Что? – переспросил я.

– Что ты видишь? – повторил свой вопрос Дон. – Опиши мне.

Ноготь выглядел вполне обычным – может, совсем немного короче, чем у большинства.

– Выглядит коротковатым, – сказал я. – Может, он грызет ногти? – я посмотрел на круглое лицо Дэррила: тот по-прежнему лежал с закрытыми глазами быстро и тяжело дыша. – С учетом обстоятельств, его можно понять.

В палату зашли еще две медсестры и провели повторную ингаляцию.

Дон покачал головой:

– Нет, – он поднес к своим глазам его безжизненную руку. – Глянь сюда.

Я почесал голову и внимательно осмотрел ноготь.

– Не совсем понимаю, что я должен увидеть.

Когда я взял его руку, у Дэррила начался судорожный приступ кашля. Он отстранился.

– Взгляни на изгиб ногтевого ложа, – посоветовал Дон. – Это называют барабанными палочками.

– Я слышал о таком, – отозвался я, с воодушевлением вспомнив одного пациента в инфекционном отделении с этим симптомом, ставшим следствием хронической болезни легких. – На самом деле я даже видел это раньше. Только здесь этого не вижу.

– Тут едва заметно, – сказал Дон. – Но точно есть.

Я хмыкнул. Я бы не только этого не разглядел, но и вообще вряд ли стал бы искать.

– Вопрос в том, какова причина.

Не успел я ответить, как Дон переключился на ступни Дэррила и стянул с него носки, чтобы осмотреть пальцы ног. Затем обошел кровать, чтобы изучить кожу на голове Дэррила. Следом погрузил руки в его огромные подмышки. Наконец, осмотрев пациента с ног до головы, он послушал его легкие. Подход Дона к физическому осмотру напоминал мне слова Байо о том, что начинать анализировать флюорограмму следует с того, что по краям.

– Ему понадобится ИВЛ, – заключил Дон. – Пойдем назначим.

Когда все предписания были оформлены, Дон вызвал бригаду анестезиологов, и я наблюдал, как они вставляют Дэррилу в горло дыхательную трубку. Когда аппарат ИВЛ был включен, мы переместились в ординаторскую. Дон занял свое место у маркерной доски и сказал:

– Астма лечится поэтапно – в зависимости от того, как меняется функция легких. Опиши мне эти этапы.

Я попытался выбросить из головы образ Дэррила – дряблые руки, плотно обхватившие дыхательную трубку опухшие губы, большой катетер, исчезающий где-то под его неохватным животом, – и достал из мини-холодильника в углу комнаты банку газировки. Дон направил на меня маркер, как вдруг зазвонил телефон.

Если врачи в различных отделениях ухаживают примерно за десятком человек, внимательно следя за каждым, то в приемном покое одному врачу приходится сортировать бесконечный поток поступающих.

– Плохие новости, господа, – раздался из динамика голос Байо. – Судя по всему, у меня тут для вас еще один пациент.

Байо был на двенадцатичасовом ночном дежурстве в приемном покое, направляя пациентов в разные отделения. Нам всем нужно было проработать две недели в приемном покое, чтобы испытать на себе, каково приходилось работающим там врачам. Большинство моих коллег с ненавистью отзывались об этом опыте. Быстрая сортировка бесконечного потока пациентов в приемном покое кардинально отличалась от нашей обычной работы, заключавшейся в уходе где-то за дюжиной пациентов.

– Прости, – сказал Дон, продолжая стоять у доски, – но ты же знаешь, что у нас не осталось коек. Отделение переполнено.

– Это наш постоянный клиент, – отозвался Байо. Так мы называли пациентов, которых часто госпитализировали. – По правде говоря, ему место в кардиореанимации, но у них все занято.

– У нас тоже нет мест, – решительно сказал Дон.

– Это Бенни Сантос. Маккарти знает его.

Я чуть не выплюнул газировку.

– А что он делает в приемном покое? – спросил я.