Настоящий врач скоро подойдет. Путь профессионала: пройти огонь, воду и интернатуру

Даже с коллегами невозможно все время говорить о работе. Иногда мы отвлекались, обсуждая желтую прессу или другие дурацкие темы и чувствовали себя обычными людьми хотя бы пять минут.

Лалита рассмотрела новую фигуру Кэндис Кэмерон и достала из сумочки пудреницу и расческу.

– Тебе когда-нибудь говорили, – сказал я, наблюдая, как она прихорашивается, – что ты похожа на Руди из «Шоу Косби»[80]?

Она закатила глаза:

– А тебе когда-нибудь говорили, что ты похож на Пэта Сейджака[81]?

– Пэт – гордость нации.

– Сейджака вперемешку с Альфом и Чэндлером из «Друзей». Когда он был под наркотиками.

В ординаторскую зашел Дон, и мы сели прямо.

– Вольно.

– Что ты сделал ночью с Мэттом? – спросила Лалита. – Выглядит так, словно его грузовик переехал.

Я поправил волосы, поднял правой рукой над головой журнал, а левой показал ей средний палец. Такие маленькие моменты нас сближали.

Дон покачал головой:

– Должен сказать, что мне нравится работать с вами двумя. Я не видел, чтобы кто-то еще так хорошо ладил между собой.

– Это потому, что я ее боюсь, – с каменным лицом сказал я.

– Он точно меня боится.

– А как мне не бояться?

Дверь распахнулась, и в комнату просунула голову медсестра, тихо сказав:

– Мы теряем Джонса.

Я бросил журнал и подхватил Лалиту под руку. Именно к такой ситуации готовил меня Дон: у мистера Джонсона, пациента с проблемными легкими, упало кровяное давление. Я ощутил всплеск адреналина.

– За дело, – сказал я, на мгновение ощутив себя Байо. Превращение из шута во врача произошло мгновенно.

– Буллы? – спросила Лалита, когда мы выскочили из ординаторской. Она бежала на шаг впереди меня. Ее хвостик вилял из стороны в сторону, словно метла, пока мы неслись по коридору мимо Ингрид Хансен, безучастно смотревшей в окно.

Когда мы зашли в палату Джонса, я первым делом обратил внимание на большое окно у изголовья его кровати. Вдалеке на реке виднелся контейнеровоз. В палате – с ее стенами цвета хаки, репродукциями картин импрессионистов в рамках и телевизором с выключенным звуком – было на удивление тихо. Я привык слышать какофонию звуковых сигналов всевозможного оборудования, когда прибегал к умирающему пациенту, однако в этой палате царила тишина. Я представил себя ординатором второго года, готовящимся объяснять Лалите, как реанимировать пациента.

«ABC, ABC».

Медсестра увеличила подачу вспомогательного кислорода, а я повернулся к Лалите и объявил:

– Пожалуйста, оцени состояние…

– Напряженный пневмоторакс, – быстро проговорила она. – Нужно снизить давление.

Она взяла две иглы-бабочки, пока я нащупывал пульс. Глаза мистера Джонса были закрыты, и он хватал ртом воздух.

Хороший наставник всегда подстрахует, но знает, когда можно дать полную свободу действий интерну. Ведь без нее невозможно набраться опыта.

– Пульс есть, – решительно сказал я, глядя на вздымающуюся грудь пациента – к счастью, в СЛР необходимости не было. Его ребра треснули бы от первого нажатия моих ладоней. У Джона была терминальная стадия СПИДа, а еще пневмония. Он был тощим – весил не больше сорока пяти килограммов, – со впалыми щеками. Его руки болтались, словно поролоновые биты. Оценив частоту сердцебиения – она была значительно выше ста ударов в минуту, – я представил, как провожу непрямой массаж сердца на его хрупком теле, а одно из сломанных ребер протыкает, словно нож масло, его сердце.

Прислонившись к стене, Дон просто наблюдал за происходящим. Рядом с ним, словно мираж, появился Байо. Вместо того чтобы отправиться домой после ночного дежурства, он пришел в отделение интенсивной терапии, чтобы проверить состояние Дэррила Дженкинса. Они оба сложили руки. Хороший наставник должен знать, когда позволить интерну взять на себя инициативу, и это, судя по всему, был один из таких моментов. Мистер Джонс извивался в кровати, выпучив глаза и хватая воздух. Я сделал глубокий вдох. Мы с Лалитой были сами по себе.

– Когда-нибудь делал это раньше? – спросила она, когда мы нависли над пациентом. – Втыкал в грудь иглу?

– Я вчера ночью смотрел обучающее видео, – ответил я, чувствуя себя актером из рекламы, который говорил: «Нет-нет, я не врач, но прошлой ночью остановился в “Холидей Инн Экспресс”».

– Сойдет, – она нащупала левую ключицу пациента. – Я делала один раз. Просто повторяй за мной, – склонившись над правой ключицей, она протянула мне иглу, прикрепленную к резиновой трубке. Лалита ввела иглу в грудь мистера Джонса и повернулась ко мне: – Давай.

Я нащупал нужное место со своей стороны и левой рукой всадил иглу глубоко в тощую грудь мистера Джонса. В правой руке держал прикрепленную к игле резиновую трубку. Дон и Байо подкрались к нам со спины и заглядывали мне через плечо. Я ожидал, что начнет выходить воздух, однако ничего не произошло.