Настройщик

Воспоминание не уходило, и голос ее звучал все отчетливей, и он поймал себя на том, что ускорил шаг, потом почти побежал, и тут ему послышался сзади стук копыт, а следом – приказ остановиться, но он не стал оборачиваться.

Сзади снова крикнули: “Стой!” – и он услышал механический, неживой звук, лязг металла, но пока еще далеко. Раздался еще один окрик, а потом выстрел, и Эдгар Дрейк упал.

Он лежал на земле, под ним растекалось тепло, и он повернулся и посмотрел на солнце, которое вернулось на небо, потому что в 1887 году, о чем свидетельствуют хроники, на плато Шан стояла страшная жара. И если хроники молчат о дождях, или о Маэ Луин, или о настройщике фортепиано, то по одной лишь причине: все они пришли и исчезли, земля высохла снова.

Женщина уходила в миражи, в призрачный блеск света и воды, который у бирманцев называется тхан хлат. Воздух дрожал вокруг нее, дробил на части фигуру, мелькая и закручиваясь вихрями. А потом и она исчезла. Остались только солнце и зонтик.

Послесловие автора

Старый монах-шан вступил в горячий спор с индусом-отшельником.

Монах объяснял, что все шаны верят в то, что после смерти человека его душа отправляется к Реке Смерти, где ее ждет лодка, чтобы переправить на тот берег, и поэтому, когда шан умирает, его друзья кладут ему в рот монетку, чтобы заплатить перевозчику, который повезет его на ту сторону.

Есть другая река, сказал индус, которую надо пересечь, прежде чем достигнешь высших небес. Каждый рано или поздно попадает на ее берег и должен найти свой собственный способ переправиться. Для одних это оказывается легко и быстро, для других это долгая и мучительная борьба, но все в конце концов попадают домой.)

Адаптировано из книги мистера Лесли Милна “Шаны у себя дома” (1910)

Эдгар Дрейк, Энтони Кэррол и Кхин Мио, деревня Маэ Луин и доставка фортепиано “Эрар” к берегам Салуина являются авторским вымыслом.

Тем не менее я старался поместить свое повествование в реальный исторический контекст, и задача моя облегчалась тем, что история и персонажи Шанского мятежа ярче, чем любая игра воображения. Все исторические отсылки в книге, начиная от бирманской истории и заканчивая фортепиано “Эрар”, абсолютно достоверны. Подавление сопротивления в Шанских княжествах – критический этап экспансии Британской империи. Лимбинский Союз существовал в действительности и действительно оказывал серьезное сопротивление британским силам. Мой рассказ заканчивается примерно апрелем 1887 года, когда произошла оккупация княжества Локсок британской армией. Вслед за этой военной победой установление британского владычества в южных Шанских княжествах завершилось быстрыми темпами. Принц Лимбина сдался 13 мая, а к 22 июня мистер А. Х. Хильдебранд, суперинтендант Шанских княжеств, объявил о том, что “южные Шанские княжества теперь полностью подчинены нам”.

Среди исторических личностей, упомянутых в этом романе, – сэр Джеймс Джордж Скотт, политический советник Шанских княжеств, который познакомил бирманцев с футболом, будучи начальником школы Святого Иоанна в Рангуне, а меня – с Бирмой посредством своей строго научной и проникнутой искренней любовью работы “Бирманец” (The Burman), первого академического исследования, которое я прочел об этой стране и которое во многом послужило источником для воссоздания культурного колорита в моей книге. Его книги, от подробнейших описаний йоктхе пве в “Бирманце” и энциклопедической сводки местных преданий в “Географическом справочнике Верхней Бирмы и Шанских княжеств” (The Gazetteer of Upper Burma and the Shan States) до собрания его писем “Скотт с Шанских гор” (Scott of the Shan Hills), – бесценный источник информации и удовольствия.

Дмитрий Менделеев, отец периодической таблицы, действительно встречался с бирманским консулом в Париже. Что они обсуждали на этой встрече, до сих пор неизвестно.

Маунг Тха Зан был звездой бирманского пве. Он был не так искусен, как Маунг Тха Бьяу.