Настройщик

“Возможно, или же это просто сон. Возможно, я просто ночной морок. Возможно, вы сами открыли замок на двери. Вероятности, разве не так? Возможно, с берега прозвучало четыре выстрела, а не три. Возможно, я пришел сюда задавать вопросы самому себе”.

“И что же?”

“Дверь открыта, уходите, я не задержу вас, вы спасетесь”.

“Вы за этим пришли?”

“До сих пор я об этом не знал”.

“Я хотел бы обнять вас, но тогда получу ответ на вопрос, которого я пока знать не хочу”.

“Вы хотите спросить, реальный я или лишь призрак”.

“А вы хотите ответить”.

“Все мы лишь призраки с тех пор, как все это началось”, сказала тень.

“Прощайте”, сказал Эдгар Дрейк и вышел в ночь через открытую дверь.

Лагерь был безлюден, караульные спали. Он двигался бесшумно и не стал закрывать за собой дверь. Он направился на север, думая лишь о том, как оставить как можно большее расстояние между собой и лагерем. Тяжелые тучи закрыли луну, небо налилось чернотой. Он шел.

Он бежал.

24

Через несколько минут хлынул дождь. Он бежал, почти задыхаясь, когда упали первые капли, один, два, три мокрых шлепка по разгоряченной коже. И тут же, без всякого перехода, небеса разверзлись. Из туч хлынуло, точно прорвало дамбу. Капли летели, стремительные и тяжелые, словно раскручивающиеся катушки ниток.

На бегу Эдгар пытался воссоздать в памяти карту реки, но в голове все спуталось. Хотя они плыли почти двое суток, их движение замедлял инструмент, и они вряд ли одолели больше двадцати миль. А широкие петли, которые выписывала река, означали, что, возможно, до Маэ Луин по суше еще ближе. Он попытался вспомнить ландшафт, но расстояние неожиданно показалось менее важным, чем направление. Он побежал быстрее сквозь падающую с неба воду, ноги шлепали по мягкой грязи.

Потом внезапно он остановился.

Фортепиано. Оно стояло на маленькой полянке. Дождь молотил по телу, еще усилившись, окатывал потоками волосы, ручьями сбегал по лицу. Он закрыл глаза. Он словно видел “Эрар”, сползающий по подмытому берегу, там, где его оставили солдаты, содрогающийся от ударов течения. Он видел, как они бегут, чтобы удержать инструмент, затащить обратно на берег, хватают, марают полировку грязными от ружейной смазки руками. Он видел его стоящим в роскошной гостиной, заново покрытым лаком, заново настроенным, а в самой глубине инструмента на месте кусочка бамбука – клин из ели. Он все стоял. С каждым вдохом он чувствовал во рту теплую влагу. Он открыл глаза и повернул обратно. Назад, к реке.

Берег прятался в густых зарослях, через которые было почти невозможно пробиться. Наконец добравшись до воды, Эдгар соскользнул в реку, неистовавшую под ударами бури. Он позволил течению подхватить себя. Но продвинулся он недалеко и, подгребя к берегу, уцепился за ветви ивы. Вода заливала его с головой. Он с трудом вынырнул.

Дождь обрушивался сквозь кроны деревьев сплошными потоками, сносимыми хлесткими порывами ветра, что свистел в ивах. Плот, прикрепленный к толстому стволу, рвался с привязи, пенные волны заливали его, грозя утащить за собой. Фортепиано стояло на плоту. Они забыли накрыть его, и дождь колотил по красному дереву.

Несколько секунд Эдгар стоял, ощущая силу течения, пытавшегося сбить его с ног, холод воды, проникающий до костей. Он смотрел на фортепиано. Луны не было, и в колышущихся потоках дождя “Эрар” словно дрожал на грани видимого и невидимого, струи стегали по темному дереву, смутно обрисовывали его контуры, прочные ножки сопротивлялись толчкам волн, бивших в настил плота, крутящих его туда-сюда.

Они должны быстро обнаружить мое отсутствие, подумал он в приступе паники, возможно, уже обнаружили, и только дождь мешает им немедля броситься в погоню и схватить меня. Он пробрался по воде к тому месту, где плот был привязан к дереву, и рухнул на колени. Веревка уже ободрала кору со ствола, обнажив сырую древесину. Он попробовал справиться с узлом, но плот сильно натягивал веревку, и его онемевшие пальцы не могли ослабить узел.

Плот рвался на волю, вода с плеском перекатывалась по настилу, плот в любой момент мог перевернуться. “Эрар” стонал, словно жалуясь, от толчков молоточки подскакивали к струнам, звучание усиливалось с особенно сильными волнами. Эдгар вспомнил о саквояже с инструментами, который брал с собой. Ухватившись за веревку, он добрался до плота и нашел большой сундук. С трудом ему удалось приоткрыть его и просунуть внутрь руку. Пальцы нащупали сухую кожу, и он достал саквояж.