Настройщик

– Прошу вас, мистер Дрейк. Вы прекрасно понимаете, что оказались вовлечены в жестокую борьбу с Россией за влияние в Центральной Азии, которая ведется уже не один десяток лет. Мы всегда считали маловероятным, что Россия может заинтересоваться столь далекими землями, как Бирма. Однако в 1878 году в Париже произошла встреча между почетным представителем Бирмы и человеком, который вроде бы не имеет отношения к дипломатии, знаменитым русским химиком Дмитрием Менделеевым. Эта встреча была зафиксирована британской разведкой в Париже, но цель ее осталась нам неясна. Этот случай был вскоре забыт, его отнесли на счет тех многочисленных дипломатических любезностей, которые ничем не заканчиваются.

– Я не понимаю, какое это все имеет отношение к доктору Кэрролу, или ко мне, или…

– Мистер Дрейк! – прорычал лейтенант.

– Нелепость! Вы только что застрелили…

– Мистер Дрейк, – вмешался Нэш-Бернэм, – мы вообще не обязаны говорить вам все это. Если вы не хотите оказать нам содействие, мы просто отправим вас в Рангун.

Эдгар закрыл глаза и стиснул зубы. Он откинулся на спинку стула, голова у него подергивалась.

Лейтенант продолжал:

– Арест полковника повлек за собой поиски тех, кто выполнял его указания. В результате мы не нашли почти ничего, за исключением письма, датированного 1879 годом, от майора медицинской службы Кэррола Дмитрию Менделееву, озаглавленного “О вяжущих свойствах экстракта Dendrobium из Верхней Бирмы”. Хотя в письме не было никаких признаков, свидетельствующих о шпионской деятельности, подозрения возросли, а наличие в письме многочисленных химических формул наводило на мысль о шифре, так же как и многочисленные музыкальные партитуры, которые наше Министерство посылало майору медицинской службы Кэрролу в Маэ Луин. Это те самые ноты, которые везли с собой и вы, мистер Дрейк. Когда мы проверили ноты, которые посылал сам Кэррол, то обнаружили, что большинство из них прочесть невозможно, и это заставило нас предположить, что в них зашифрована не музыка, а некие сведения.

– Это смешно, – запротестовал Эдгар. – Я присутствовал при исполнении этой музыки. Это шанская музыка, звукоряд в ней совершенно иной. Конечно, она звучит не совсем привычно на европейских инструментах, но это никакой не шифр…

– Конечно, нам было неприятно выдвигать такие обвинения против одного из наиболее успешных наших командиров в Бирме. Нам требовались дополнительные доказательства. Потом, несколько дней назад, мы получили донесение разведки о том, что Кэррол и вы встречались в Монгпу с представителями Лимбинского Союза, а также с бандитским князем Твет Нга Лю…

– Это действительно так. Я был там. Но…

– На этой встрече, мистер Дрейк, Кэррол заключил соглашение с Лимбинским Союзом о нападении на британские силы в Яунгхве и установлении шанской автономии.

– Чепуха! – Эдгар подался вперед. – Я был там. Кэррол действовал вопреки приказам, но он был вынужден поступить так. Он убедил представителей Союза подписать мирное соглашение.

– Так он вам сказал? – Нэш-Бернэм взглянул на лейтенанта.

– Да, но я сам присутствовал там. Я все видел.

– Скажите, насколько хорошо вы понимаете шанский язык, мистер Дрейк?

Несколько секунд Эдгар молчал. Потом покачал головой:

– Это нелепо. Я провел в Маэ Луин почти три месяца, и доктор ни разу за это время не проявил неподчинения Короне. Это человек твердых принципов, ученый, любитель искусства и культуры…

– Давайте поговорим об искусстве и культуре, – оскалился лейтенант.

– Что вы имеете в виду?

– С какой целью вы приехали в Маэ Луин, мистер Дрейк?

– Вы прекрасно знаете, зачем я приехал в Маэ Луин. Военное министерство командировало меня для настройки “Эрара”.

– Того самого инструмента, что сейчас приплыл к берегу у нашего лагеря?

– Совершенно верно.

– И как именно вы попали в Маэ Луин, мистер Дрейк? Вас сопроводили туда так, как было указано в вашем предписании?

Эдгар молчал.

– Мистер Дрейк, я спрошу вас еще раз. Как вы попали в Маэ Луин?

– Доктор Кэррол прислал за мной.

– Значит, вы поехали вопреки предписаниям?

– Я приехал в Бирму, чтобы настроить фортепиано. Таковы были мои предписания. Я не мог вернуться в Рангун. Получив письмо от Кэррола, я поехал. Я гражданское лицо. Это не было неподчинением.

– Так, значит, вы поехали в Маэ Луин.

– Да.

– Что за инструмент вы собирались настраивать, мистер Дрейк?

– Концертное фортепиано “Эрар”. Вы это знаете. Я не понимаю, при чем здесь это.

– “Эрар”… какое необычное название. И что же это за инструмент?

– Это французское фортепиано. Себастьян Эрар на самом деле был немцем, но переехал во Францию. Я…

– Французское? Вы имеете в виду тех самых французов, которые строят укрепления в Индокитае?

– Это нелепо… Неужели вы хотите сказать, что…

– Всего лишь совпадение, а может, просто дело вкуса? Но ведь существуют прекрасные британские фортепиано.

Эдгар посмотрел на Нэш-Бернэма:

– Капитан, я не могу поверить в то, что слышу. Фортепиано не создают военных союзов…

– Отвечайте на вопросы, – ничего не выражающим тоном сказал Нэш-Бернэм.

– Сколько времени занимает настройка фортепиано, мистер Дрейк? – спросил лейтенант.