Nathan Bedford Forrest

Далее я заявляю, что заплатил за строительство этой дороги больше денег, чем все граждане округа Шелби, за исключением сумм, выплаченных по подписке округа Шелби.... Я держу для себя и друзей 130 000 долларов [в] ... облигациях, которые обошлись нам в семьдесят пять центов за доллар. Я также владею 30 000 долларов акций и являюсь индоссантом по бумагам компании на 20 000 долларов, и я хочу сделать следующее предложение газете "Холли Спрингс Репортер" и всем остальным , кто, как мне кажется, жаждет перемен в управлении дорогой. А именно: Выплатите мне проценты по облигациям, которыми я владею; возьмите $30 000 облигаций, которыми я владею, по их стоимости; выплатите мне задолженность компании по открытому счету, которая составляет от $7000 до $8000; дайте мне гарантию от индоссаментов, которые я сделал компании, и я буду держать $100 000 облигаций и рискну с другими держателями облигаций; и я также соглашусь передать сторонам $30 000 акций, которыми я владею, и всю добрую волю и влияние, которыми я обладаю, если таковые имеются, поскольку я заверяю вас, г-н. Редактор, что я от души устал от стольких кривляний людей, пытающихся спекулировать финансами и финансированием, у которых никогда в жизни не было и тысячи долларов .... Я устал от общества, которое не ценит услуги, оказанные в их интересах.19

На собрании акционеров 5 марта Форрест был переизбран в совет директоров в ходе процедуры, которую суд округа Шелби явно пытался затеять; суд безуспешно требовал, чтобы ему разрешили голосовать на основе его первоначальной подписки на 500 000 долларов, хотя он оплатил только 200 000 долларов и не проявлял намерения платить больше.

Три недели спустя Форрест окончательно признал свое поражение в этой борьбе, которая длилась вдвое дольше, чем его военная служба. В письме совету директоров компании "Мемфис и Сельма" он сообщил, что, по его мнению, суд округа Шелби "задерживает третью часть подписки по личным мотивам, вытекающим из их яростного противодействия подписке, несмотря на то, что она была проведена под моим влиянием". Он также сослался на недовольство "многих графств и городов вдоль дороги" из-за его неспособности договориться об облигациях компании в условиях нервозной финансовой обстановки в стране. По этим причинам, сказал он, он считает, что "интересы компании требуют, чтобы я ушел в отставку с поста президента и директора, который я занимал с 9 ноября 1868 года".20

Форрестам пришлось освободить дом Фаррингтонов. За несколько недель до этого в доме поселилась семья Фаррингтонов.21

 

Часть

V

.

PENITENT

33

ФАРРИНГТОНЫ, возможно, въехали в дом в качестве последнего средства, чтобы побудить Форрестов съехать; другого объяснения кратковременному двойному заселению дома нет. Однако позже Фаррингтоны вспоминали об этом интерлюдии как о приятном знакомстве с домашним укладом жизни знаменитого человека.

Один из родственников вспоминал, как миссис Фаррингтон говорила, "каким мягким, милым человеком был генерал Форрест". Она сказала, что он... всегда помогал миссис Форрест, например, накрывать на стол". Миссис Фаррингтон также рассказывала, что Форрест "часто принимал участие в стирке и помогал семье, а его разговорный английский был очень правильным - совсем не таким, как письменный". Его любовь к детям сохранилась на всю жизнь; та же родственница сказала, что миссис Фаррингтон отмечала его особую доброту "к детям". Вечером он сидел и разговаривал с Фаррингтонами, а когда его спрашивали о войне, отвечал в характерном для него прямом стиле. Маленький сын Фаррингтонов ставил свой стул рядом с креслом Форреста, чтобы послушать истории, а когда одна из них заканчивалась, мальчик подтягивался, прижимал руки к бородатому лицу и просил рассказать ее еще раз.1

Если Форресты неохотно покидали дом, то это неудивительно. Конец мечты о железной дороге опустошил всю семью; Вилли служил помощником суперинтенданта на железной дороге "Мемфис и Сельма" и указал это в качестве своего занятия в переписи 1870 года. Когда проводилась эта перепись (и генерал указывал свой род занятий как "президент R.R."), Вилли, жена Вилли и их десятимесячная дочь Мэри жили под одной крышей со старшими Форрестами. К концу 1873 года семья Вилли, должно быть, приняла другие меры; во всяком случае, о них не упоминается в связи с домом Фаррингтонов. После краха компании "Мемфис и Сельма" Вилли, очевидно, устроился на работу в полицейское управление, поскольку вскоре после этого он случайно упоминается в газетной статье как смотритель станционного дома в Мемфисе. Его мать и отец переехали в дом, далеко не совпадающий с адресом Фаррингтона. Следующим их жилищем, насколько известно, был "небольшой, но удобный старомодный двойной бревенчатый дом, сколоченный из двух хижин". Таким образом, в конечном итоге они заняли дом, напоминающий тот, в котором они поселились в Эрнандо в 1845 году, за исключением того, что в этом доме, очевидно, не было обшивки из бревен.2