Нация прозака

Необъяснимым образом я была влюблена в свою депрессию. Доктор Стерлинг была права. Я любила ее, потому что думала, что депрессия – все, что у меня есть. Я думала, что она – часть моего характера, что она делает меня достойной внимания. Я не верила в себя настолько, что считала, что мне нечего дать миру, и единственным, что оправдывало мое существование, мне казалась моя агония. Поначалу мне казалось, что гораздо честнее и чище выбрать позицию сверхчувствительного человека, а не вливаться в ряды безмолвных, не способных на глубокие чувства масс. Но чего я не понимала – так это того, что если все чувствовать слишком сильно, то в конце концов перестаешь чувствовать вообще. Если все измеряется одной и той же отметкой в децибелах, то смерть таракана, ползущего по ламинату, оказывается столь же трагичной, как и смерть собственного отца. Люди снаружи – и это правильное слово, потому что когда ты в депрессии, все остальные снаружи – те, кто избирательно тратит свою эмоциональную энергию, на самом деле гораздо честнее любого человека с депрессией, заменившего любые нюансы чувств постоянным, настойчивым, гудящим отчаянием.

Но депрессия дала мне куда больше, чем просто выматывающий душу психоанализ. Она дала мне чувство юмора, она дала мне фишку ну-я-и-лузер, с которой классно было играть, когда худшее осталось позади. Я не могла себя обманывать и думать, что кому-нибудь доставляли удовольствие мои слезы и истерики – ясное дело, таких не было, – но бывало, что какие-то проявления и побочные эффекты депрессии помогали мне не падать духом. Я создала образ девушки, которая могла быть чрезвычайно мелодраматичной и забавной. Иногда в ней была и манкость безумия, и черты перформанса. В любой ситуации я умела свести любую дичь, что со мной творилась, до идеального анекдота, идеального монолога на коктейльной вечеринке, и пока у меня не случился кризис в тот последний год, я думаю, большинство моих знакомых сказали бы, что со мной очень весело, если, конечно, меня не везут в отделение «скорой помощи» на носилках. Даже в худшие моменты, когда друзья приходили в Стиллман навещать меня, я старалась создавать вокруг себя непринужденную обстановку, говоря что-нибудь вроде: «А я уже рассказывала тебе о случайном минете?»