Национальность – одессит (СИ)

Корсин Штайнер, с которым мы обсуждали это, посмотрел на меня с подозрением. В Швейцарии, как я узнал, доктором наук становятся годам к тридцати пяти, а чаще после сорока. Чтобы это случилось раньше, уезжают в Германию, Франции или Англию. Нет пророка в отечестве.

— Можете проверить, написав в Императорский Новороссийский университет, где в новом учебном году буду служить профессором на отделении химии, — предложил я.

— Нет-нет, я вам верю! — произнес старший специалист, но по лицу было видно, что обязательно проверит.

— Вы женаты? — спросил я, меняя тему разговора.

— Обручен, — ответил он.

— Не могли бы вы помочь мне и в личном деле? — обратился я.

— Если это будет в моих силах, — уклончиво ответил Корсин Штайнер.

— У меня регистрация брака в ратуше в следующую среду. Нужны два свидетеля. Не могли бы вы со своей девушкой стать ими? — попросил я. — С вашей стороны не будет никаких расходов. Я оплачу извозчика, который довезет вас обоих туда и обратно.

— Только регистрация в ратуше? — уточнил он. — Потому что я протестант. Неудобно будет присутствовать на венчании в храме другой конфессии.

— Только светская часть. Венчаться мы будем на родине, — заверил я

— Я поговорю с директором и со своей девушкой. Скорее всего, они не будет возражать, — согласился старший специалист.

Богатому клиенту надо помогать, поэтому в среду Корсина Штайнера отпустили на три часа с работы, когда к банку подъехал извозчик с его девушкой Манон — симпатичной, белобрысой, одетой в простенькое желто-зеленое платье, то есть явно из бедной семьи. Наверное, для нее выйти замуж за старшего сотрудника банка — предел мечтаний.

Процедура в ратуше — в старинном здании с открытыми арочными переходами между крыльями в самом центре Женевы — была короткой. Провел ее другой чиновник, толстый и потому важный или наоборот, в помещении побольше, чем у Флориана Куна, в котором было два стола. За вторым сидела секретарша — вобла, что в фас, что в профиль, но с красивым почерком. Прочитав короткую инструкцию, чиновник объявил нас мужем и женой, заставил расписаться вместе со свидетелями в книге регистрации и брачном договоре, составленном в двух экземплярах. Швейцарцы — люди предусмотрительные, поэтому при заключении брака надо выбрать одну из трех форм брачного договора на случай развода: имущество, нажитое в браке, делится поровну, а приобретенное ранее нет; общим становится всё или чье-то одно и потом делится пополам; каждый остается при своём. Я выбрал русский вариант — третий. Пусть думают, что Вероник — богатая невеста, а она делает всё, чтобы сохранить семью. Затем мы обменялись обручальными кольцами. Я надел жене широкое золотое, а она мне — серебряное узкое, как сейчас принято в России. Свидетелей и чиновника удивило, что на правую руку. Католики и протестанты носят обручальное кольцо на левой, а на правой после развода или овдовев. Секретарша заполнила от руки бланк свидетельства о браке — лист плотной бумаги размером сантиметров десять на пятнадцать. Текст был в красивой золотой виньетке. Этот документ нужен для венчания, если мы пожелаем. В отличие от России, здесь светский брак выше церковного, без первого второй недействителен. Все было так буднично, что я не поверил, что в очередной раз стал мужем.

Когда мы вышли во двор, Манон, сломав две спички от счастья, сожгла венок из флердоранжа, который был на невесте в момент бракосочетания — единственный ритуальной элемент, потому что платье было обычное, фата отсутствовала. У швейцарцев пока не принято швырять его в толпу на удачу, но считается, что сжегшая чужой скоро и сама примеряет. Женятся здесь поздно, когда добьются чего-либо. Видимо, девушка заждалась. При этом свидетели в два голоса пропели свадебный гимн, слов которого мы не знали.

Извозчик, нанятый за десять франков на полдня, отвез нас в ресторан отеля «Англетер». Там мы распили бутылку французского шампанского брют «Вдова Клико» под десертные закуски. Затем извозчик отвез Корсина Штайнера на работу, а его девушку домой.

Когда мы поднялись в номер, там на столе стояла корзина с цветами и карточкой от администрации отеля с пожеланиями долгой и счастливой семейной жизни. Понятия не имею, как они узнали, ведь мы никому не рассказывали. Увидев цветы, Вероник разревелась. Так понимаю, наконец-то поверила, что стала женой, что три года стараний в подвешенном состоянии не пропали даром, что участь средней сестры миновала ее.

135