Национальность – одессит (СИ)

Меня беспокоила изоляция электропроводов на судах. Обычно использовали каучук, который расплавляли и окунали в него провод, или промасленную бумагу. Первый тек при нагревании провода, а вторая ломалась при механическом воздействии и со временем начинала промокать. Вот я и занялся разработкой чего-нибудь более надежного. Работал с ацетатными волокнами, полученными из ацетилцеллюлозы и придуманными до меня. В итоге получил триацетатные гидрофобные нити — более надежный электрический изолятор, гибкий, устойчивый к воде и даже щелочам. Заодно придумал, как окрашивать их в разные цвета, чтобы электрику не надо было прозванивать каждый, а сразу видел, где плюс, где минус, где земля. Использовал для этого собственные варианты азокрасителей, разработанные ранее для целлулоида, и свой процесс крашения в мягкой воде в присутствии ализаринового масла.

Мы изготовили с запасом медные провода с новым разноцветным изоляционным покрытием и передали их в «РОПиТ», чтобы использовали на нашем строящемся судне. Там их высоко оценили и обратились к нам с предложением изготовлять и для них. Затем к судостроителям присоединились фирмы, которые занимались электрическими приборами. Пришлось нам строить дополнительный цех и выпускать разноцветные провода, оказавшиеся довольно выгодным товаром.

Поскольку изобретение относилось к химии и патентованию не подлежало, а рано или поздно его освоят и другие, я решил застолбить хотя бы свое первенство и написал научную статью. Альманах «Записки Новороссийского общества естествоиспытателей» выходил в последнее время всего раз в год. Ждать так долго не хотелось. Отправил статью в конце ноября в «Журнал Русского физико-химического общества», образованного при Императорском Санкт-Петербургском университете, который выходил каждый месяц, кроме трех летних. В журнале было два раздела — «Часть физическая» и «Часть химическая», в каждом из которых по два отдела — российских авторов и переводы иностранных. Сейчас главным редактором был ординарный профессор Фаворский Алексей Евграфович (знакомая фамилия по будущему), преподававший, как и я, техническую химию, что и указал в сопроводительном письме. Ответ пришел недели через три. Главный редактор Фаворский благодарил коллегу за интересную научную работы и обещал, что статья выйдет в апрельском номере.

137

В конце зимних каникул мне позвонил ректор университета Левашов Сергей Васильевич и спросил, не хочу ли я преподавать общую химию на Высших женских педагогических курсах? После того, как курсы стали высшими, их как бы присоединили к университету, хотя числились самостоятельным учебным заведением. Многие предметы теперь преподавали наши профессора и доценты.

— А доцент Лапицкий отказался? — удивился я, потому что этот недалекий, но умеющий обрабатывать начальство, смазливый тип тридцати четырех лет от роду, так и не удосужившийся до сих пор накропать и защитить докторскую диссертацию, постоянно жаловался на нехватку денег.

— Ему пришлось сделать это по требованию жены, — насмешливо произнес ректор.

— Как я ее понимаю! — весело поддержал я.

— А вы у нас неженатый. Может, счастье свое там найдете, — продолжил Сергей Васильевич.

— Я не против, но вынужден признаться вам, что состою в светском браке, зарегистрированном прошлым летом в Женеве, с одной из курсисток. Пришлось поступить так, чтобы она не сомневалась в серьезности моих намерений и могла продолжить учебы. Формально по российскому закону она считается незамужней, — сообщил я.

— Надо же, а я собирался познакомить вас с дочерью своих друзей! — со смехом произнес он, после чего спросил: — На каком она факультете и курсе?

— Отделение зоологии, последнее полугодие, — ответил я.

— О-о, тогда не проблема! — сделал вывод ректор Левашов. — Надеюсь, у вас не будет из-за этого недоразумений с женой, тем более, что формально вы не женаты.

— У нас нормальная семья, поэтому муж всегда в чем-нибудь виноват, — пошутил я. — Чуть больше, чуть меньше — уже не важно.

— Теперь буду знать, что у меня тоже нормальная семья! — поддержал он.

Мы договорились, что я поеду завтра на курсы и согласую, когда буду читать лекции, чтобы не было накладок с университетскими.

— Кто звонил? — спросила Вероник, выйдя из спальни, где примеряла платье, пошитое к весеннему полугодию.

— Ректор. Сказал, что у вас какая-то пикантная история случилось с приват-доцентом Лапицким, преподававшим общую химию, — ответил я.

— Я разве не рассказывала?! — удивилась она. — Там такие страсти были! Одна первокурсницы влюбились в него, а он игнорировал. Тогда одна попыталась покончить с собой, наглоталась таблеток и написала письмо, что Лапицкий соблазнил ее. Родители заявили в полицию. Оказалось, что она девственница. После пришла жена приват-доцента и закатила скандал в кабинете директора Богоявленского, заявив, что курсистки пристают к ее мужу. Кому он нужен, кроме той дурочки?!

— Ты бы на ее месте так не поступила, — предположил я.

— Конечно, нет, — уверенно подтвердила она.