Национальный предрассудок. Эссе, дневники, письма, воспоминания, афоризмы английских писателей

<…> Да, я искренне верю, что многие в России счастливы, ведь счастье – это побочный продукт чего-то другого, у них же есть Цель, и стремление к этой цели и делает их счастливыми. Возникает, однако, ряд вопросов. Когда русские достигнут цели и наполнят Россию станками – что дальше? Поставленные задачи умирают от двух недугов: а) от провала и б) от успеха. Русские будут действовать целенаправленно еще несколько лет – пока решается их судьба и пока людям поставленная цель не надоела. В годы, последовавшие за проповедями святого Франциска, Европа была, надо полагать, точно так же счастлива, как теперь Россия. Этот энтузиазм продолжался лет двадцать, не больше. В России, где пропаганда более эффективна, чем в средневековой Европе, энтузиазм продлится несколько дольше – но в любом случае иссякнет, как только цель будет достигнута. Опасность пятилетнего плана – в его выполнимости. Стоит ослу дать морковку, как он перестанет бежать – либо потому, что остался доволен, либо недоволен: одной морковки ему показалось мало. Вы когда-нибудь встречали хотя бы одного человека, кому удавалось реализовать свои амбиции? Нынешнее состояние он никогда не сравнит с прошлыми невзгодами. Такие люди заняты тем, что жалуются на неудачи, которые преследуют их в настоящее время (а по сравнению с благосостоянием мелкие неудачи кажутся непоправимым бедствием), и пытаются с ними справиться – при этом с гораздо меньшим успехом, чем раньше; сказывается возраст. Вот почему, как мне представляется, судьба всякого человека, если бросить на нее бесстрастный взгляд, оптимизма не внушает. Ибо стоит человеку вникнуть в свое положение, как оно перестает ему нравиться. Он начинает понимать, что: а) успех, в который он верил, недостижим; б) силы его на исходе; в) его ждет смерть. Единственный выход – трудиться за правое дело (побочный продукт такого труда сулит счастье). Это прекрасно, но лишь до тех пор, пока этот труд продолжается. Увлечение целью, как свидетельствует история, быстро проходит. Спустя несколько лет цель блекнет и требуется уже новая цель. Русские пытаются ставить себе новую цель (очередную дозу наркотика) каждые пять лет. И сколько же таких пятилеток им понадобится? Еще одним выходом из положения в создавшейся ситуации может стать любовь – любовь к себе или к своему ближнему. Это, надо признать, очень мощное средство в борьбе против наших несчастий. Если тебе повезет, ты найдешь человека, которого сможешь полюбить. И если ты с рождения наделен соответствующим темпераментом и получил нужное воспитание, ты сможешь полюбить своего ближнего. Но, к сожалению, у людей с особым темпераментом и с выдающимися способностями ближних наберется немного. Прочтите «Последние стихотворения» Лоуренса[657].

Увы, все это весьма туманно и печально. Как же мне не хватает познаний в экономике! Наша система плоха и, по большому счету, не работает. Но, с другой стороны, что будет с индивидуальной свободой без частной собственности? Частная собственность – это единственная гарантия, которая есть у человека против тирании Государства (и не будем забывать, что Государство – это не абстракция, а Джонс и Браун, облеченные властью). Прудон настаивал на ограничении частной собственности – и он, мне кажется, был прав. Вся сложность лишь в том, чтобы определить ее границы. Чего стоит наш мир! Как жаль, что Вы так мрачно настроены. Перечитываю «Войну и мир» – утешает и тонизирует[658]. А в перерывах пишу пьесу – интересно и трудно. Привет от нас обоих.

Ваш Олдос

* * *

Миссис Наоми Митчисон

Ла Горгетт, Санари, Вар

13 августа 1933

<…> Никогда еще не испытывал я такой нужды в том, чтобы доискаться до истины. Перечитывал, что написал Вордсворт по возвращении из революционной Франции. Чертовски здорово и актуально:

Земля кишит страстями, как равнина,
Которую пожрала саранча.

Чем не Европа в 1933-м? Жуткое ощущение невидимых паразитов, несущих ненависть, зависть, злобу; они расползаются по земле и сосут кровь. А на их пути – разум, который, подобно архиепископу Гатто, ждет, когда его сожрут – и не крысы, а клопы[659]. Остается только повторить слова, сказанные Фридрихом Великим своему инспектору по делам образования, уверявшему, что человек хорош «по природе своей»: «Ach, lieber Sulzer, er kennt nicht diese verdammte Rasse»[660]. И все же Зульцер был конечно же прав.

Вы считаете, что я добр и бескорыстен? Quién sabe?[661] Быть может, я из тех людей, что отличаются довольно тонким складом ума и любят спокойную жизнь. Чего стоят все наши психологические и моральные суждения без физиологии! К тому же еще на моем поведении сказывается дефект зрения. Кератит сформировал и формирует меня, а я, в свою очередь, всегда пользовался им и продолжаю пользоваться. <…>