Национальный состав Красной армии

Ключевой особенностью переформирования национальных частей было то, что изменений их организационно-штатной структуры не предусматривалось; надлежало лишь заменить личный состав по национальному признаку. Рядовой и младший командно-начальствующий состав нацчастей переводился двумя очередями в другие округа в соответствии с их воинскими специальностями и сроками службы[698]. Командный, политический и начальствующий состав переводился для продолжения службы за пределы своих республик. Часть командного состава, которая решением специальной комиссии по кадрам признавалась непригодной для продолжения службы в номерных частях, увольнялась с военной службы. Кроме профессиональных причин, причинами массовых увольнений являлись политические чистки. Процесс расформирования дал повод к новому витку репрессий, поскольку любые проявления недовольства комначсостава национальных частей неожиданным и вынужденным переездом и сменой места службы, просьбы об оставлении на прежнем месте службы или попытки увольнения с нее трактовались как «контрреволюционные выпады». Особенно сильное нежелание «ехать в Россию» отмечалось в Закавказском военном округе, где национальный комначсостав представлял собой крепкое спаянное ядро[699].

Расформирование национальных соединений в основном завершилось к лету 1938 г. В конце июня 1938 г. командующие войсками округов докладывали маршалу Ворошилову о результатах замены личного состава различных национальностей. Так, командующий войсками Московского округа Маршал Советского Союза С.М. Буденный доносил, что округ выделил из своих частей 650 человек и столько же принял из других округов. «Каждое соединение для встречи прибывавших из нацчастей выделяло ответственных командиров и политработников, – сообщал Буденный. – Всему составу рядового и младшего комсостава оказана товарищеская теплая, дружественная встреча»[700]. На деле, как правило, обе стороны были недовольны прибывавшим пополнением: номерные части РККА получали сотни плохо говоривших по-русски бойцов[701], а бывшие национальные дивизии комплектовались контингентами, присылаемыми изо всех округов, причем последние стремились избавиться от самых нерадивых бойцов и командиров[702]. Таким образом, негативный эффект от переформирования лишь умножался, а уровень боевой подготовки и тех, и других соединений неизбежно падал[703].

В ноябре 1938 г. на Военном совете при наркоме обороны заместитель наркома, начальник ГлавПУ РККА армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис сообщил, что «ликвидация национальных формирований прошла хорошо»[704]. Правда, к этому времени в ряде дивизий еще имелись и национальные подразделения, и остатки кадрового состава нацчастей. «Много работников бывших нацчастей сидит в округе, – докладывал Л.З. Мехлису один из ответственных работников Пуокра ЗакВО. – Все они на должностях… Но все-таки считаю, что дело освежения кадров надо довести до конца. Нехорошо, когда человек родился, вырос и всю службу проводит на одном месте»[705].

* * *

Совсем скоро после полного переформирования национальных частей Красной армии политическая конъюнктура заставила обратиться к их опыту во вновь присоединенных к СССР государствах Балтии. После вхождения Эстонии, Латвии и Литвы в состав Советского Союза 21–22 июля 1940 г. во вновь образованный Особый Прибалтийский военный округ помимо советских частей были включены и части прибалтийских национальных вооруженных сил, переименованных в «народные армии». Начался курс на «постепенную реорганизацию и последовательную демократизацию» национальных армий, заключавшуюся в смене генералитета, чистке офицерского и рядового составов от «реакционных элементов» – приверженцев прежнего строя (советские политорганы констатировали «большую засоренность частей классово чуждыми советской власти буржуазно-кулацкими и буржуазно-националистическими элементами»[706]), разоружении и роспуске военизированных организаций, создании института политических руководителей и развертывании советской политической и культурно-просветительской работы[707].

Забегая вперед, отметим, что, хотя чистке подверглось немало генералов и офицеров бывших национальных армий[708], в годы Великой Отечественной войны наличие готового контингента командного состава высшего, старшего, среднего и младшего звеньев, имевшего достаточно высокий образовательный ценз (у первых двух категорий нередко – европейские военные академии) и опыт военной службы, – это особенность прибалтийских формирований, ни в коей мере не характерная для всех остальных национальных частей, где острейшая нехватка командных кадров нередко становилась фатальным препятствием для самого их существования.