Национальный состав Красной армии

Все вышесказанное предопределило решение о переформировании национальных частей в обычные части Красной армии. 21 февраля 1938 г. ЦК ВКП(б) направил в центральные комитеты компартий союзных республик, а также автономных республик РСФСР телеграммы, обязывавшие первых секретарей ЦК нацкомпартий и национальных обкомов (всего 10 первых секретарей ЦК нацкомпартий и 14 первых секретарей обкомов) прибыть на совещание с подготовленными материалами по вопросам преподавания русского языка в нерусских школах и о национальных формированиях[691]. 7 марта 1938 г. на совещании при ЦК ВКП(б) при формальном соблюдении демократической процедуры было принято решение, оформленное совместным постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР, «О национальных частях и формированиях РККА». В постановлении отдавалось должное их историческим заслугам перед Советским государством: «Национальные части и формирования, возникшие в годы Гражданской войны и борьбы за национальную независимость, сыграли в то время свою положительную роль в борьбе с контрреволюционными националистическими буржуазными правительствами и иностранными интервентами. Они являлись одной из основных форм вовлечения народностей в армии ранее вовсе не служивших (узбеков, туркмен, бурят-монголов, киргизов, части народов Северного Кавказа и т. д.) в дело обороны государства. Национальные части построены по принципу территориальности, что ранее соответствовало принципу строительства всей РККА»[692]. Однако в настоящий момент, констатировалось в постановлении, они «не могут оправдать своего предназначения». Поскольку вооруженные силы СССР «призваны защищать государство в целом», то они должны быть организованы единообразно, строиться на основе всеобщей воинской повинности и экстерриториальности комплектования воинских частей. С переходом от территориальной системы к комплектуемым экстерриториально кадровым формированиям национальные части оказались в противоречии с общегосударственным принципом строительства Красной армии. Кроме этого общего противоречия указывалось на ряд частных проблем: консервацию национально-культурных различий личного состава национальных частей, замкнутость программы обучения национальных контингентов, неприспособленность их к иным природно-климатическим и бытовым условиям, отсутствие перспектив служебного роста для командно-политического состава[693].

В связи с изложенным ЦК ВКП(б) и СНК СССР постановили:

«1. Национальные части, соединения, военные училища и школы РККА переформировать в общесоюзные с экстерриториальным комплектованием, изменив соответственно дислокацию частей и соединений.

2. Граждан национальных республик и областей призывать к выполнению воинской службы на общих со всеми национальностями СССР основаниях»[694].

Постановление партии и правительства было конкретизировано в приказе НКО от 6 апреля 1938 г. № 4/1/33791. В первоначальном проекте приказа предусматривалось сохранение за переформированными национальными частями их названий, содержавших этноним или название республики, но без оставления самого национального состава. В проекте также предусматривалась возможность досрочного увольнения военнослужащих из национальных частей, не желавших переводиться в другие округа. Однако из окончательной редакции приказа эти положения были вычеркнуты лично наркомом обороны К.Е. Ворошиловым[695]. Таким образом, национальные формирования были одномоментно упразднены, без какого-либо переходного периода. К этому следует добавить, что реализация постановления проходила в условиях секретности. Красноармейскому составу нацсоединений разъяснили содержание мероприятия только накануне погрузки в эшелоны[696]. Командно-начальствующий состав был уведомлен заранее, но под подписку о неразглашении. Получается, что эволюция национальных формирований в течение 1920-1930-х гг. прошла путь от всенародно обсуждаемой программы до их негласного упразднения.

Переформирование национальных соединений пришлось на апогей политических репрессий в Красной армии. Как особый институт РККА в целом они редко подвергались прямым нападкам и подозрениям. В то же время изучение документов дает все основания полагать, что политические обвинения в адрес национальных формирований и национальных кадров назревали. Опыт строительства национальных формирований хотя и признавался целиком и полностью оправданным «на определенном этапе» истории Красной армии, но явно был дискредитирован кампаниями по «выкорчевыванию» «врагов народа». Уже в период расформирования нацчастей в июле 1938 г. командующий войсками Закавказского военного округа комкор И.В. Тюленев, докладывая И.В. Сталину об итогах переформирования нацчастей, подчеркивал, что это мероприятие «имеет исключительно важное значение», поскольку «разрушило базу… выбило почву из-под ног врага»[697].