Научи меня мечтать!

В отличие от тыньчжиан у тех людей ничего не было, никакой правовой защиты, и, фактически, правила не запрещали… того, что приказал Бдэчж. Никакого наказания не было предусмотрено! Только сейчас Элрой понял, насколько отвратительно был проработан этот закон… Почему он не думал об этом раньше? Почему не подумал внести поправки?

Те, кто его разработал, явно пеклись о тыньчжианах, но никогда серьезно не задумывались о второй стороне, никому и никогда не было раньше дела до далеких людей с неразвитых планет. Да и зачем было писать об их правах, если тыньчжиане не вмешивались в их дела? Им просто не приходило в голову. Ведь Тыньчж не поддерживает контакт ни с одной из таких планет… закон был создан скорее для галочки.

И только Бдэчж воспользовался этим промахом!

Как это низко!

Он ни во что не ставит людские жизни! Он смеет распоряжаться ими, как ему пожелается, в собственных целях! И еще при этом смеет говорить о службе обществу… тыньчжиане, земляне — ну какая разница?! Разница существует только по установленным законам и правилам!

И ведь он понимал, что Элрой обязательно узнает о его приказе. Поэтому дотянул до последнего! До самого Заседания!

И был уверен, что Элрой предпочтет присутствие на ничтожном Заседании их жизням. Что Элрой опустит руки…

Не станет бороться, не решится ему противостоять.

Не верил, что Элрой предпочтет бесконечно безрассудный план, единственно возможный в данной ситуации. Думал, что он испугается предпринять эту безумную попытку…

И был уверен, что после этого случая, когда Элрой осознает во всей мере свое бессилие, он уже никогда не решится перечить ему снова.

— Я так просто не сдамся! — кричало все в Элрое. — Ни за что! И вопрос не во мне! Пусть думает обо мне и моем характере что хочет, мне все равно… Но я не позволю ему так легкомысленно и бессовестно играться чужими жизнями!

***

Они приземлились раньше, хотя вылетели позже.

Их двухместный корабль был быстрее.

И они с легкостью обнаружили местоположение Джулии и Роберта — все из-за того же кулона, который Браун прихватил с собой. Он с ним не расставался с тех пор, как нашел.

Они, наверно, были страшно недовольны тем, как их отчитал Бдэчж. Два дня назад они были тут уже, на Земле, когда арестовывали Шерри, и позволили ей запудрить им мозги и оставить свою поломанную вещицу на траве, хотя поднять ее тогда ничего не стоило. А они не сочли нужным.

Оказывается, зря. Оказывается, Бдэчж собирался использовать ее как главную улику против нее. А они так легкомысленно позволили ей оставить ее у землян.

Он, со свойственным ему темпераментом, высказал все, что думает об их профессионализме…

Так что в этот раз они были настроены весьма недружелюбно. Особенно если вспомнить, что им не дали отпраздновать Заседание как следует и отправили невесть в какую «дыру»…

Вечер[145] выдался теплым и звездным.

Элрой приземлился как можно ближе к той точке, где находились они. И побежал к концертному залу-кинотеатру, где должен был проходить показ — ведь надо же, какое совпадение! У них сегодня тоже очень важное мероприятие! — со всех ног. Ноги у него работали быстро, потому как он привык устраивать спортивные забеги по зданию Администрации и в день определенно наматывал несколько километров.[146]

Джулия и Роберт уже находились в фойе кинотеатра. И люди Бдэчжа тоже. Они были все-таки не дураки и, обнаружив, что требуются пригласительные билеты, быстро сделали их по образцу.

Пока Элрой какое-то время разбирался на входе — он застрял в толпе у дверей, которую пропускали довольно медленно, — они уже разыскали Браунов и жестами недвусмысленно предложили отойти с ними в более укромное место.

Таким им показалось местечко за кулисами концертного зала, как раз отгороженное декорациями.

Элрой знал, что он успеет.

Существует определенная этика. Они никогда не приступят к исполнению приказа, не проговорив его сначала, не представившись, не предоставив собственных документов. Потому что все должно быть сделано по правилам. Законно. Даже если само действие… Элрою, по крайней мере, оно казалось противозаконным и безобразным.

Хотя, конечно, в данном случае этикет не имел никакого значения. Потому что они все равно не знали английского и говорили все на тыньчжианском.

Но положено говорить — значит только одно: положено.

— Роберт! Кто эти люди? Что им от нас надо? Я не понимаю! — тревожно теребила его Джулия. — Может, это какие-то иностранные дистрибьюторы? Не рановато ли пока говорить о… тем более мультфильма у нас больше нет!

— Джу, не знаю… нет, это вообще не похоже на те языки, что я слышал… не мешай мне только сейчас! Они, почти уверен, с планеты Шерри! Видишь, у них для нас что-то важное! Но, тысяча неисправных транзисторов, я ничего не понимаю! Стоять тут с ними и не иметь возможности получить хоть сколько-то вразумительный ответ!

Люди не обращали на них внимания и твердили свое, как заученное. Главным для них сейчас было отрапортовать все, что требуется, и скорее перейти к делу.