В заключение: учет «контекста занятий наукой» имеет величайшее значение для лучшей оценки «сложной реальности» науки, если только мы не «растворим» науку в ее контексте. Этот учет существен не только для осознания того, что контекст влияет на когнитивный аспект науки, не подрывая ее когнитивной ценности, но также и для признания законности исследования других аспектов науки, связанных с тем, что она является человеческой деятельностью. Эти аспекты невозможно оценить, если рассматривать только индивидуальную деятельность ученых; требуется расширить перспективу, включив в нее коллективные и социальные аспекты. Так что мы посвятим дополнительное внимание этим аспектам.
9.1.4. Индивиды и общество в научной работе
Одной из причин, по которой мы не можем утверждать, что наука есть «нечто большее, нежели социальный продукт», является роль, которую в науке играют отдельные личности. Традиционный взгляд, приписывавший гениям и интеллектуальным гигантам все заслуги научного прогресса, был, конечно, преувеличенным, но он содержал драгоценное зерно истины. Наука, как и искусство, философия, литература и т. д., есть творение человека и потому коренится в творческой силе. А творческая сила – индивидуальный дар, а не социальный признак. Конечно, личная креативность может остаться невыявленной или недопроявленной, если ее не поддержат соответствующие социальные и культурные условия, но это не значит, что такие условия могут сами по себе произвести открытие или изобретение чего-то нового. Известно много примеров великих личностей (во всех человеческих цивилизациях и культурах), чьи достижения невероятно превосходили скромные и крайне неблагоприятные обстоятельства, в которых они родились и воспитывались. Более того, легионы нормально одаренных людей, с прекрасной академической подготовкой, способны выполнять лишь рутинную работу ничем не выдающейся ценности. Это значит, что даже хотя некоторые великие научные достижения были «подготовлены» многими предпосылками и знаниями, накопленными понемногу, тем не менее остается истиной, что исключительный и непредсказуемый акт личного прозрения, подлинной индивидуальной творческой силы был необходим, чтобы собрать воедино разбросанные полезные элементы, пренебречь избыточной информацией, организовать в связную и проверяемую картину отдельные составные части, которые сами по себе вовсе не подсказывали (и тем более не навязывали) такого синтеза. Самые революционные научные открытия или теории рождались из размышлений какого-то особенно проницательного ума над какой-то мелкой и незамечаемой деталью или над каким-то ошибочным взглядом, принимавшимся за само собой разумеющийся научной общественностью его или ее времени.
Признав необходимую роль индивидов в прогрессе науки, мы можем посмотреть, почему историческое развитие науки навязало высокую оценку коллективной работы. Мы можем начать с изложения традиционной концепции развития естественных наук.
До конца XIX столетия наука воспринималась как занятие, при котором человек задает природе вопросы и заставляет ее давать ему ответы. Записи этих ответов составляют растущее богатство научного знания. Было довольно естественно представить себе этот «диалог» между человеком и природой как некоторого рода противостояние между двумя партнерами и полагать, что самые важные секреты, ревниво охраняемые Сфинксом, могут быть вырваны у нее только каким-то исключительно гениальным Эдипом, время от времени появляющимся в истории. Верное научное высказывание рассматривалось как высказанное раз и навсегда отдельной личностью, истинностное значение которого даровалось самой Природой, а не каким-либо согласием между индивидами. Как мы видели, уже в конце XIX в. традиционная вера в идею, что наука вступает в непосредственный контакт с природой, была утрачена и «объективная» достоверность научных высказываний уже не рассматривалась как опирающаяся на «соответствие» со структурой природы, а скорее на интерсубъективный консенсус научного сообщества. Это значит, что наука уже не может рассматриваться как индивидуальное, а только как по необходимости коллективное предприятие.