Наука и богословие. Введение

Полкинхорн высказал предположение о том, что онтологическое объяснение теории хаоса может помочь в размышлениях о человеческой и божественной деятельности. Понятие «активная информация» могло бы пониматься как научный эквивалент внутренней работы Духа в творении. Тогда духовный характер божественного влияния соответствовал бы вводу чистой информации (впервые эта идея была в общих чертах предложена Джоном Баукером) без примеси энергетического воздействия, что избавляет эту гипотезу от неприемлемого с точки зрения богословия предположения, что Бог — лишь «невидимая причина» в ряду других физических причин. По поводу последнего утверждения возникают некоторые недоразумения. Существуют теоремы, связывающие передачу информации (в терминах теории коммуникаций, как она употребляется инженерами связи) с минимальным расходом энергии, необходимым для того, чтобы сигнал был выше уровня фонового шума. Эти соображения, однако, не имеют отношения к структурообразующей активной информации, так что божественная деятельность, осуществляемая посредством чистого ввода информации, кажется непротиворечивой и вполне возможной гипотезой.

Как и все теории, касающиеся божественной деятельности, эта концепция недостаточно четко сформулирована. На современном уровне понимания любая теория в этой области сводится максимум к многообещающему предположению. Можно было бы предложить еще одну идею — комбинацию двух предыдущих гипотез на основе чувствительности хаотических систем к малейшим влияниям. Это свойство могло бы помочь вывести следствия квантовой открытости на макрокосмический уровень. Ведь хаотические системы быстро начинают зависеть от эффектов на уровне неопределенности Гейзенберга. Здесь, однако, есть две сложности. Первая состоит в том, что связь микроскопического квантового мира с макроскопическим миром повседневности не совсем ясна (технически, это «проблема измерения» квантовой теории). Вторая состоит в том, что квантовый эквивалент хаотической системы до сих пор не был выявлен. Эти технические затруднения делают такую гибридную стратегию проблематичной.

Выводом из любой теории божественной деятельности, помещающей точку причинности в туманную область непредсказуемых физических процессов, будет то, что акты непосредственного божественного провидения не могут быть изолированы и детализированы. Невозможно разорвать сеть причинно–следственной связи, утверждая, что Бог сделал это, человек сделал то, а природа сделала что–то другое. Возможно, вера способна была бы различить это, но научное исследование не может выявить божественное деяние такого характера. Существуют также физические явления, свободные от непредсказуемой неопределенности. Таковы обращение Земли вокруг Солнца, или смена времен года. Закономерность подобных явлений останется нерушимой, всегда свидетельствуя о надежности Создателя.

Временная соотнесенность божественной реальности

Вопрос о том, как Бог соотносится со своим бренным творением, тесно связан с рассмотрением вопроса о божественной деятельности. Мы уже встречались с метанаучным обсуждением выбора между блочной вселенной и обладающим временной соотнесенностью миром реального становления (глава 2, «Время», подраздел Блок–вселенная).

Августин и Боэций дали начало убеждению классического теизма в том, что Бог постигает всю мировую историю «сразу», одним вневременным актом познания. Он стоит вообще вне времени. Поскольку Бог, разумеется, знает вещи в их истинной сути, это, видимо, означает одобрение богословием концепции блок–вселенной. Между такой вселенной и вопросом об открытом (свободном) или детерминированном характере ее физических процессов нет никакой необходимой логической связи. На самом деле Фома Аквинский настаивал на том, что одновременное видение Богом всей истории отрицает его предвидение, делая таким образом божественное всеведение совместимым со свободой действия сотворенных им существ, поскольку такие действия становятся известными одновременно с их совершением, а не заранее. Однако между концепцией вневременности и детерминизмом, с одной стороны, и между концепцией временности и открытости — с другой, существует определенная алогическая ассоциация.

Открытая вселенная, описанная в последнем разделе, — это мир истинного становления. Нет никакого будущего, уже сейчас ожидающего, когда мы, так сказать, придем к нему. Это мы создаем его, продвигаясь вперед. Если это так, то Бог должен познавать этот мир в его временном становлении.

Чудо

Огромное количество мыслителей–богословов XX столетия, начиная с Карла Барта и кончая учеными–богословами, хотели доказать, по очень многим причинам, что наряду с вечностью (вневременностью) в божественном разуме существует также и временной опыт. Такой биполярный теизм временности, вечности стал основным вопросом современного богословия. Это идея центральна для философии процесса, но она получает поддержку и сторонников других направлений.