Наукообразная чушь. Разоблачение мошенничества, предвзятости, недобросовестности и хайпа в науке

Все это университеты, финансирующие организации и журналы должны или могли бы сделать. Но что им с того? В конце концов, университеты хотят обеспечить себе статус на все более безумном рынке, который оценивает их по количеству статей, публикуемых работающими на факультетах учеными в журналах с высоким импакт-фактором; финансирующие организации хотят, чтобы все видели, как они поддерживают самую престижную науку; журналы хотят наблюдать, как с каждым годом растет их импакт-фактор. Однако настало время перемен, и тому есть две причины.

Первая – сам развивающийся кризис воспроизводимости. Десятилетиями, даже веками, многие ученые питали серьезные подозрения насчет достоверности результатов и насчет порождающей их системы. Но лишь в последние несколько лет накопились горы надежных данных, подтверждающих эти подозрения. Теперь во многих областях мы можем поместить отдельные громкие случаи ошибок в науке в более широкий контекст системных проблем и указать на убедительные метанаучные данные, подтверждающие частные случаи. Иными словами, только недавно мы обрели данные, которые закладывают реальную основу для исцеления науки.

Ни один университет не желает славиться тем, что работы его ученых не воспроизводятся или что его сотрудники замешаны в расследованиях мошенничества. Не хотят такого и финансирующие организации: они понимают, что если финансируют не высококачественные, воспроизводимые исследования, то тратят деньги впустую, а в конечном итоге будут выглядеть дураками. То же относится и к журналам: последнее, чего они сами или их издатели хотят, – стать посмешищем, как это произошло с некоторыми изданиями, приобретшими дурную славу из-за публикуемых в них сомнительных исследований[790]. В эту передрягу мы попали отчасти именно из-за репутационных соображений, но, если скандалы и изъяны станут достаточно известными, те же самые соображения помогут нам из нее и выпутаться.

Вообще беспокойство из-за кризиса воспроизводимости среди самих ученых уже вызвало широкую поддержку реформирования науки. Ученые продемонстрировали готовность массово отказаться от стандартной публикационной системы, о чем свидетельствует их энтузиазм в отношении препринтов. Научное сообщество увидело преимущества препринтов в скорости и прозрачности – и решилось, а за ним последовали и журналы, изменив свою политику так, чтобы статьи, вышедшие поначалу в виде препринтов, все еще принимались к публикации. Аналогичный спрос на открытый доступ, открытые данные и предварительную регистрацию тоже влияет на политику журналов.

Сцепка между требованиями снизу и правилами сверху может привести к возникновению положительных обратных связей – добродетельному кругу, создающему полезные самоподдерживающиеся нормы, а не порочные. Например, “Британская сеть воспроизводимости” (UKRN, UK Reproducibility Network), созданная научно-педагогическими работниками, обеспокоенными кризисом воспроизводимости, и представленная общественными организациями в университетах, в настоящее время обсуждает с этими университетами, как изменить практику найма сотрудников, чтобы поощрять открытость и прозрачность[791]. Такие усилия могут послужить противоядием к “естественному отбору плохой науки”, который мы обсуждали в предыдущей главе. Поощрение ученых, ценящих открытость и прозрачность, может создать свой собственный добродетельный круг: неуклонное увеличение числа специалистов, практикующих открытую науку, будет способствовать дальнейшим изменениям снизу и побуждать других исследователей присоединяться к движению и связанным с ним реформам. Это породит еще больше метанаучных работ, помогающих понять, какие виды исследований воспроизводятся, какие академические структуры содействуют проведению надежных исследований и к каким результатам нам в общем и целом следует относиться с подозрением[792].

Одобрение и уважение коллег прекрасно мотивируют, так что не стоит недооценивать и силу стыда. Страх быть осмеянным в интернете за глупые ошибки, проявление явной предвзятости или чрезмерное раздувание важности своих исследований должен служить веским основанием для перепроверки числовых данных и удержания собственных заявлений в рамках реальности[793]. Но не нужно концентрироваться исключительно на негативных предпосылках для изменений. Вторая важная причина, по которой сейчас самое время преобразовать научную систему, – это технологии.